Но время идет. И по прошествии 6–12 месяцев мрачные прорицания постепенно сходят на нет. Возникает период «нейтральной скорости», когда большинство компаний из безнадежного состояния «вывозит» по инерции обычная русская «кривая». Некоторая часть из этих компаний, конечно же, отправляются на дно. В последний момент их лидеры во всеуслышание проклинают легковесность своей докризисной бравады и надуманную исключительность собственных компаний.
И наконец, спустя год или два посреди успокоившегося моря оставшиеся на плаву говорят о кризисе всего лишь как о прошедшем шторме. Наиболее мудрые, справедливо предполагая, что «штиль» не вечен, сразу начинают улучшать бизнес-процессы, усиливают команду, следят за расходами, начинают плотнее работать со своими клиентами. Остальные же, стерев с лица, как после кошмарного сна, холодный пот, «ловят новый попутный ветер», уверовав в то, что он, ветер, возник благодаря им самим.
И напрасно. В памятные многим нашим лидерам 90-е годы прошлого века беспрецедентно росло число кризисов и их частота. В наше же время многочисленные антикризисные макроэкономические меры на деле привели к тому, что многие проблемы просто загнаны «под ковер». Следовательно, растет «глубина» кризисов или размах их возможных последствий. Грубо говоря, неважно, рано или поздно, но «тряхнуть» экономику может гораздо сильнее, чем раньше. Разрастание межотраслевых зависимостей, специально созданных для того, чтобы гасить кризисы за счет перетока средств в другие отрасли, в кризис начнет разворачивать тенденцию в обратную сторону. А значит, кризис в одной отрасли, в отдельной стране обязательно приведет к появлению афтершоков[56]
в других областях и странах.Рид Хоффман, основатель LinkedIn, любит повторять следующую истину:
Говорят, что наши поступки подчинены нашим мыслям. Во время одной из моих встреч с легендарным чемпионом по боксу Костей Цзю я поинтересовался, что стоит за его победами. Каждая из побед отличалась от предыдущих. Одни были легкие, другие сложные. Одни занимали много времени, другие получались быстрыми. Одни бои приносили победу благодаря отточенной технике, другие по воле счастливого случая. Но два обстоятельства были общими для каждой из побед Кости. Первым обстоятельством были тренировки, которые по своей интенсивности и продолжительности превосходили тренировки 90 % других боксеров. Одна пропущенная тренировка – это всегда был шаг назад. Вторым же обстоятельством был психологический настрой. Костя понимал, что он не может спланировать весь предстоящий бой в деталях, потому что всегда возникают непредвиденные обстоятельства, к которым невозможно быть готовым. Но всегда должен быть сам настрой! Если ты вышел на ринг, то только чтобы победить. Бой – это не милое и дружеское похлопывание друг друга. Каждый удар – это очень больно. Победить – это когда за каждым падением обязательно должен быть подъем. Только так в конечном итоге ты победишь. Костя сказал, что сознание должно быть натренировано так же хорошо, как и тело.
Гарт Фризен в статье, посвященной ментальным ловушкам трейдеров, привел замечательный пример, рассказанный там от лица спортивного психолога.
Для придания боевого духа в раздевалку хоккейной команды, куда входили многообещающие 16−20-летние спортсмены, пригласили психолога НХЛ. Он начал свой сеанс с вопроса: «Кто из вас думает, что максимальный результат на льду отчасти зависит от состояния ума?» Как и следовало ожидать, вся команда подняла руки. За этим последовал другой вопрос: «Тогда насколько именно, в процентах, игра зависит от состояния ума?» Снова вверх взметнулись руки. «25 %», – ответил один. «50 %», – сказал другой. «100 %!» – крикнул тренер.