Тот, держась на крыльях, скрепленных воском,Морю имя дать обречен, как Икар,Кто, о Юл[808], в стихах состязаться дерзкоС Пиндаром тщится.Как с горы поток, напоенный ливнемСверх своих брегов, устремляет воды,Рвется так, кипит глубиной безмернойПиндара слово.Фебова венца он достоин всюду —Новые ль слова в дифирамбах смелыхКатит, мчится ль вдруг, отрешив законы,Вольным размером;Славит ли богов иль царей, героев[809],Тех, что смерть несли поделом кентаврам,Смерть Химере, всех приводившей в трепетОгненной пастью;Иль поет коня и борца, которыйС игр элидских[810] в дом возвратился в славе,Песнью, в честь его, одарив, что сотниСтатуй ценнее;С скорбною ль женой об утрате мужаПлачет, ей до звезд его силу славит,Нрав златой и доблесть, из тьмы забвеньяВырвав у смерти.Полным ветром мчится диркейский лебедь[811]Всякий раз, как ввысь к облакам далекимДержит путь он, я же пчеле подобенСклонов Матина[812]:Как она, с трудом величайшим, сладкийМед с цветов берет ароматных, так жеСредь тибурских рощ я слагаю скромноТрудные песни.Лучше ты, поэт, полнозвучным плектромНам споешь о том, как, украшен лавром,Цезарь будет влечь через Холм священныйДиких сигамбров[813].Выше, лучше здесь никого не далиБоги нам и рок, не дадут и впредь нам,Даже если б вдруг времена вернулисьВека златого.Будешь петь ты радость народа, игры,Дни, когда от тяжб отрешится форум,Если бог к мольбам снизойдет, чтоб храбрыйАвгуст вернулся.Вот тогда и я подпевать отважусь,Если только речь мою стоит слушать,Цезаря возврат привечая: «Славься,Ясное солнце!»«О, триумф!» — не раз на его дороге,«О, триумф!» — не раз возгласим, ликуя,И воскурит Рим благосклонным вышнимСладостный ладан.Твой обет — волов и коров по десять,Мой обет — один лишь бычок, которыйУж покинул мать и на сочных травахВ возраст приходит.У него рога — словно серп на небеВ третий день луны молодой; приметаЕсть на лбу — бела, как полоска снега, —Сам же он рыжий.