Античная лирика

Поверь, погибнуть рок не судил словам,
Что я, рожденный там, где шумит Авфид[818]

,С досель неведомым искусством
Складывал в песни под звуки лиры.

Хотя Гомер и первый в ряду певцов,

Но все же Пиндар, все же гроза — Алкей,
Степенный Стесихор, Кеосец
Скорбный, — еще не забыты славой.

Не стерло время песен, что пел, шутя,

Анакреонт, и дышит еще любовь,
И живы, вверенные струнам,
Пылкие песни Лесбийской девы[819].

Ведь не одна Елена Лаконская

Горела страстью к гостю-любовнику,
Пленясь лицом его и платьем,
Роскошью царской и пышной свитой.

И Тевкр[820]

не первый стрелы умел пускатьИз луков критских; Троя была не раз
В осаде; не одни сражались
Идоменей и Сфенел — герои

В боях, достойных пения Муз, приял

Свирепый Гектор и Деифоб лихой
Не первым тяжкие удары
В битвах за жен и детей сограждан.

Немало храбрых до Агамемнона

На свете жило, но, не оплаканы,
Они томятся в вечном мраке —
Вещего не дал им рок поэта.

Талант безвестный близок к бездарности,

Зарытой в землю. Лоллий! Стихи мои
Тебя без славы не оставят;
Не уступлю я твоих деяний

В добычу алчной пасти забвения.

Тебе природой ум дальновидный дан,
Душою прям и тверд всегда ты
В благоприятных делах и трудных;

Каратель строгий жадных обманщиков —

Ты чужд корысти всеувлекающей;
Ты не на год лишь консул в Риме —
Вечно ты консул, пока ты судишь,

Превыше личной выгоды ставя честь,

Людей преступных прочь отметаешь дар
И сквозь толпу враждебной черни
Доблесть проносишь, как меч победный.

Не тот счастливым вправе назваться, кто

Владеет многим: имя счастливого
К лицу тому лишь, кто умеет
Вышних даянья вкушать разумно,

Спокойно терпит бедность суровую,

Боится пуще смерти постыдных дел,
Но за друзей и за отчизну
Смерти навстречу пойдет без страха.

«Есть кувшин вина у меня…»

Перевод Я. Голосовкера

В день рождения Мецената