Античная лирика

В Феспиях чтут одного лишь Эрота, дитя Афродиты,
И признают только тот образ Эрота, в каком
Бога познал сам Пракситель, в каком его видел у Фрины
И, изваяв, ей как дань собственной страсти поднёс...

"Афродита Анадиомена" Апеллеса

Киприду, вставшую сейчас из лона вод
И мокрую ещё от пены, Апеллес
Не написал здесь, нет! — воспроизвёл живой,
Во всей её пленительной красе. Смотри:
Вот руки подняла, чтоб выжать волосы,
И взор уже сверкает страстью нежною,
И — знак расцвета — грудь кругла, как яблоко.
Афина и жена Кронида говорят:
"О Зевс, побеждены мы будем в споре с ней".

"Прочь от лачуги моей убегайте..."

Прочь от лачуги моей убегайте, подпольные мыши!
Вас не прокормит пустой ларь Леонида.
Старик Рад, коли есть только соль у него да два хлебца ячменных,
Этим довольными быть нас приучили отцы.
Что же ты, лакомка, там в уголке понапрасну скребёшься,
Крошки от ужина в нём не находя ни одной?
Брось бедняка и беги поскорее в другие жилища,
Где ты побольше себе корма добудешь, чем здесь.

"Не подвергай себя..."

Не подвергай себя, смертный, невзгодам скитальческой
жизни,
Вечно один на другой переменяя края.
Не подвергайся невзгодам скитанья, хотя бы и пусто
Было жилище твоё, скуп на тепло твой очаг,
Скуден был хлеб твой ячменный, мука не из важных,
хотя бы
Тесто месилось рукой в камне долблёном, хотя б
К хлебу за трапезой бедной приправой единственной были
Тмин, да порей у тебя, да горьковатая соль.

Призыв Приапа

Время отправиться в путь! Прилетела уже щебетунья
Ласточка; мягко опять западный ветер подул,
Снова луга зацвели, и уже успокоилось море,
Что под дыханием бурь волны вздымало свои.
Пусть же поднимут пловцы якоря и отвяжут канаты;
Пусть отплывает судно, все паруса распустив!
Так я напутствую вас, Приап, охраняющий пристань:
Смело с товаром своим в путь отправляйся, пловец!

Анакреонту

Смотри, как от вина старик шатается
Анакреонт, как плащ, опустясь к ногам его,
Волочится. Цела одна сандалия,
Другой уж нет. Но всё ещё на лире он
Играет и поёт, всё восхваляет он
Бафилла иль, красавец Мегистей, тебя...
Храни его, о Вакх, чтоб не упал старик.

Гомеру

Звёзды и даже Селены божественный диск затмевает
Огненный Гелий собой, правя по небу свой путь.
Так и толпа песнопевцев бледнеет, Гомер, пред тобою,
Самым блестящим огнём между светилами муз.

Эринне

Деву-певицу Эринну, пчелу меж певцами, в то время
Как на лугах пиерид ею срывались цветы,
В брачный чертог свой похитил Аид. Да, сказала ты
правду,
Умная девушка, нам, молвив: "Завистлив Аид".

Теллену