Античная лирика

Это могила Теллена. Под насыпью малою старец,
Первый умевший слагать песни смешные, лежит.

Диогену

Мрачный служитель Аида, которому выпала доля
Плавать на чёрной ладье по ахеронским ведам,
Мне, Диогену-собаке, дай место, хотя бы и было
Тесно от мёртвых на нём, этом ужасном суднé.
Вся моя кладь — это сумка, да фляжка, да ветхое платье;
Есть и обол — за провоз плата умерших тебе.
Всё приношу я в Аид, чем при жизни своей обладал я,
После себя ничего я не оставил живым.

Автоэпитафия

От Италийской земли и родного Тарента далёко
Здесь я лежу, и судьба горше мне эта, чем смерть.
Жизнь безотрадна скитальцам. Но музы меня возлюбили
И за печали мои дали мне сладостный дар.
И не заглохнет уже Леонидово имя, но всюду,
Милостью муз, обо мне распространится молва.

На киника Сохарея

Посох и пара сандалий, добытых от Сохарея,
Старого киника, здесь, о Афродита, лежат
С грязною фляжкой для масла и с полною мудрости
древней,
Очень дырявой сумой — или остатком сумы,
А положил их в обильном венками преддверии храма
Родои-красавец за то, что полонил мудреца.

Эпитафия Фидону

Вечность была перед тем, как на свет появился ты,
смертный;
В недрах Аида опять вечность пройдёт над тобой.
Что ж остаётся для жизни твоей? Велика ль её доля?
Точка, быть может, одна — если не меньше того.
Скупо урезана жизнь, но и в ней не находим мы счастья;
Хуже, напротив, она, чем ненавистная смерть.
Лучше беги от неё, полной бурь, и, подобно Фидону,
Критову сыну, скорей в пристань Аида плыви.

Дорога в Аид

Дорогой, что в Аид ведёт, спокойно ты
Иди! Не тяжела она для путника
И не извилиста ничуть, не сбивчива,
А так пряма, ровна и так полога вся,
Что, и закрыв глаза, легко пройдёшь по ней.

Жертва Критских пиратов

Критяне все нечестивцы, убийцы и воры морские,
Знал ли из критских мужей кто-либо совесть и честь?
Вот и меня, Тимолита несчастного, плывшего морем
С малою кладью добра, бросили в воду они.
Плачут теперь надо мною живущие на море чайки;
Здесь, под могильным холмом, нет Тимолита костей.

Жертва акулы

Похоронен и в земле я и в море, - такой необычный
Жребий был Фарсию, мне, сыну Хармида, суждён.
В глубь Ионийского моря пришлось мне однажды
спуститься,
Чтобы оттуда достать якорь, застрявший на дне.
Освободил я его и уже выплывал на поверхность,
Даже протягивать стал спутникам руки свои,
Как был настигнут внезапно огромною хищною рыбой,
И оторвала она тело до пояса мне.
Наполовину лишь труп мой холодный подобран пловцами,
А половина его хищницей взята морской.
Здесь, на прибрежье, зарыты останки мои, о прохожий!
В землю ж родную — увы! — я не вернусь никогда.