Античность как геном европейской и российской культуры

Опера есть порождение теоретического человека, критически настроенного любителя, а не художника; это – один из самых поразительных фактов в истории искусства вообще. Только на редкость немузыкальные слушатели могли выдвинуть требование, чтобы прежде всего были понятны слова; так что возрождение музыкального искусства могло ожидаться лишь в случае открытия какого-либо нового способа пения, при котором текст слов мог бы распоряжаться контрапунктом, как господин слугою. Ибо предполагалось, что слова настолько же благороднее сопровождающей их гармонической системы, насколько душа благороднее тела. Отправляясь от этой дилетантской, немузыкальной грубости взглядов, трактовали с первых же шагов оперы и соединение в одно целое музыки, образа и слова; первые опыты в духе этой эстетики были произведены в знатных дилетантских кругах Флоренции поэтами и певцами при покровительстве названных кругов. Бессильный в искусстве человек создаёт себе некоторое подобие искусства, характерное именно тем, что оно есть произведение по существу нехудожественного человека. Так как он даже и не подозревает дионисической глубины музыки, то он и сводит музыкальное наслаждение к рассудочной риторике страсти, переложенной в слова и в звуки, в характере stilo rappresentativo, а также к наслаждению техникой пения; так как личное видение ему недоступно, то он требует услуг от механика и декораторов…»[294]

Помимо того, что ключевые события истории музыки Нового времени Ницше представляет совершенно превратно (что станет ясно из нашего дальнейшего изложения), он никак не объясняет, почему же бичуемая им «сократическая культура» пережила столь бурный взлёт именно на рубеже XVI–XVII вв.

Одним из первых, кто способствовал пересмотру этих представлений о первых операх, оказался не композитор и даже не музыковед, а историк искусства Аби (правильнее – Эйби)[295] Варбург. Это обстоятельство тем более примечательно, что Ницше оказал заметное влияние на его научные интересы – ведь Варбург способствовал тому, что в истории искуства XV–XVI вв. важным явлением было признано возрождение «дионисийской» Античности (до Варбурга интересы исследователей художественного Ренессанса исчерпывались возрождением «аполлонийской», или «винкельмановской» Античности). Однако, как замечает Эрнст Гомбрих, «Варбург был столь же в малой степени ницшеанцем, сколь фрейдистом….он сожалел о том, что Ницше в своём сочинении о рождении трагедии более опирался на свою интуицию мечтателя, а не на этнологические исследования»[296]. Во время работы над своим докладом «Дюрер и итальянская Античность» (1905), где впервые было сформулировано ключевое для его научной школы понятие «формулы страсти» («Pathosformeln»), Варбург сделал запись в блокноте: «Только сегодня [8 сентября 1905 г.] я увидел, что Ницше в своём „Рождении трагедии“ подробно разбирает тему возникновения оперы. Но насколько принципиально неверно по отношению к действительному историческому процессу!»[297]