Античные цари

Таким вот образом – они положили конец господствовавшей у них прежней царской династии.

Конечно, Меланф не остался в долгу перед богом Дионисом. Появление этого бога во время своего поединка – он нисколько не отрицал и толковал все случившееся с ним как благоволение бога к себе, а также к подчиненному ему всего афинского народа.

В честь же веселого и постоянно пьяного бога, родиной которого считались Фивы, в Афинах учредили нарочитое святилище и установили праздник Диониса.

Этим самым афиняне хотели подчеркнуть, что фиванцы оскорбили бога, своего земляка. Он от них отвернулся, – и вот результат.

Афинские холмы с того времени стали обрастать еще больше виноградной лозой. Аттическая земля, неспособная давать урожаи зерна, приносила великолепные доходы также возделывателям винограда.

Красная, пьянящая жидкость с тех пор ежегодно переполняла амфоры, которые сотнями, а то и тысячами свозились в Пирей, где измокшие от пота рабы грузили их на суда рыжебородых заморских купцов.

Виноград стал для Аттики новым источником богатейших доходов.

Кодр

Последняя страница в истории царской власти в Афинах связана с именем Кодра, сына храброго и весьма предприимчивого царя Меланфа.

Вполне возможно, что новый царь нисколько не уступал в мужестве и храбрости своему родителю, однако в дальнейшем, со всей очевидностью, можно утверждать, что положение афинского государства ко времени правления Кодра необыкновенно усложнилось, если не сказать, что само государство, к тому времени значительно ослабело и даже пошатнулось.

Главному городу всей Аттики угрожали воинственные пелопоннесцы, из тех дорийцев, потомков Геракла, которые с огнем и мечом прошли весь Балканский полуостров, не заметив поначалу тихую и спокойную Аттику, но, в конце концов, вроде бы поняли собственную оплошность и решили наверстать упущенное ранее.

Натиску пелопоннесцев трудно было противостоять во все времена, в том числе даже и в исторической эпохе.

Но в указанный период задача пелопоннесцев осложнялась еще и тем, что они, пелопоннесцы, получили какое-то замысловатое предсказание дельфийского оракула: захватить Афины удастся им лишь при условии, что во время боевых действий живым и невредимым останется афинский царь Кодр.

Пелопоннесцам пришлось действовать исключительно осторожно, с оглядкою на каждом шагу, буквально всматриваясь в лицо каждого неприятеля, чтобы как-то не задеть и даже не убить царя, которого они, конечно, лично знать не могли, а лишь надеялись каким-то образом почувствовать, кто перед ними в данный момент.

Дело осложнялось еще и тем, что афиняне тоже знали об этом пророчестве. Вполне возможно, что дельфийские жрецы не держали этого в глубокой тайне, преследуя свои какие-то сокровенные цели.

Кто теперь в силах сказать, какие именно мысли могли прийти в голову самому афинскому царю Кодру?

Кажется, у него не оставалось даже сомнения, что именно сейчас настал его звездный час. Возможно, как никто иной в его окружении, афинский царь Кодр понимал всю безвыходность положения возглавляемых им защитников города и всего государства. Возможно, он ощутил всю безнадежность существования в государстве царской власти, а тем более – невозможность сохранить ее для потомков-наследников…

Как бы там ни было, как бы ни размышлял афинский царь Кодр, однако он поступил воистину благородным образом. Взвесив все обстоятельства, мудрый правитель решил спасти государство ценою собственной жизни. Отыскав в подвалах замка веревку, которую обычно употреблял для своих занятий старый садовник, переодевшись в пыльные лохмотья, тоже найденные в тех же подвалах, – царь Кодр медленно выбрался за крепостные ворота.

Всем своим видом и поведением он изображал человека из простонародья, спешащего в рощу за охапкой хвороста. Свою роль ему предстояло сыграть очень тонко и безошибочно, ничем не выдав себя перед внимательными врагами, чтобы не дать им повода заподозрить, кто перед ними на самом деле. В противном случае все пелопоннесцы взяли бы афинского царя в плен живым и невредимым, и тогда афинянам было бы вовсе не на что надеяться.

Все задуманное Кодру удалось исполнить сполна.

Дерзкими речами, своим «наглым» поведением царь возбудил у врагов такую ненависть и такую злость, что они без зазрения совести прикончили этого, слишком язвительного старика.

Конечно, все задуманное Кодр постарался устроить таким непременно образом, чтобы истинные его намерения стали известны афинянам, чтобы они без труда доказали врагам, кого те убили на самом деле.

Как только это произошло, как только раскрылось все, – у пелопоннесцев тут же опустились руки. Убедившись, чей это труп лежит на крепко утоптанной дорожке, ведущей в рощу, – пелопоннесцы поняли, что дали себя одурачить. Они были дисциплинированными людьми и без тени сомнения верили всем предсказаниям.

Пелопоннесцы в тот же день сняли свою бесполезную осаду и удалились вовсе из аттических пределов.