Антихрист

— Я могу внести изменения в Книгу Бога, но я не сделаю этого. Это может приказать мне сделать только Бог. Мой Бог.

— Наконец-то! Вот и выясняется, что я могу не все.

Тут же на экране компьютера появился текст на незнакомом языке. Это были ряды символов, внешне больше похожие на обычный текст, чем на привычную запись математических программ. И Иван понял, что теперь все зависит от того, сумеет ли он расшифровать этот текст, потому что ключ к решению Системы был именно здесь — в этом фрагменте текста из Книги Бога.

«Значит, теперь остается выяснить, кто из нас лучший математик — я или Бог. Премия — весь мир».

4

Несколько слов, написанных на дисплее Лийилом, надо их прочесть, что казалось бы проще, но сколько Иван ни думал над решением этой проблемы, напрягая свой разум, ничего не получалось. Иногда казалось, что подход к решению найден, но вскоре неизбежно ждало разочарование. На какое-то время он потерял чувство реальности, перед глазами был только этот таинственный текст, он помнил каждый его символ, а если закрывал глаза, то текст был виден еще отчетливее и, казалось, занимал все сознание Ивана. В мозгу Ивана не осталось места ни для чего, кроме этого текста. Он снился ему и во сне так же отчетливо, как и наяву. Иваном овладело отчаяние. Он день за днем сидел перед экраном монитора неподвижно и чувствовал, как затухают в его мозгу импульсы мыслей. «Я бессилен прочитать этот текст, — наконец признался Иван себе. — Зачем Он шел на такие ухищрения, препятствуя мне? Я не в состоянии решить Систему. Вот на чем они сломали меня. Придется покориться или умереть. Умереть, пожалуй, проще. Я не могу прочесть это».

Риикрой сказал Аллеину:

— Похоже, парень окончательно выдохся. Что теперь его ждет? Вот уж действительно: от великого до смешного один шаг.

— Самое смешное то, что он, скорее всего, знает путь к решению проблемы, но не может его выразить, — ответил Аллеин.

— Как это так?

— Такое может быть. У людей существует некий подсознательный тормоз, который срабатывает, когда надо нарушить какой-нибудь запрет, табу, освященный историей и ставший уже генетическим.

— Это для нашего-то Ивана запрет? — вытаращил глаза Риикрой.

— Наш Иван менее всех известных мне людей ограничен в своих мыслях и действиях, но он все же человек. Несравненно более смелый, но все же со всем традиционным набором человеческих качеств.

— Надо помочь Ивану.

— Помочь? — Аллеин задумался. — А что… можно и помочь. Ведь Бог сказал, что он должен доказать, что Бог — есть. Пусть докажет… И опыт такой помощи уже имеется… — ответил Аллеин и сделал решительный шаг вперед.

Иван почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку. Он обернулся и увидел, что сзади стоит Аллеин, невозмутимый и прекрасный.

— Читай, — сказал Аллеин и указал на экран монитора.

— Я не могу это прочесть, — ответил Иван.

— Читай, — властно повторил Аллеин.

— Не могу, — и тут же почувствовал тяжелую руку и на другом плече.

— Читай, — сказал Риикрой, — ты должен это прочесть.

— Не могу! — закричал Иван. — Я не могу это прочесть! Я бессилен!

Аллеин стащил Ивана со стула, швырнул на пол и придавил его к полу коленом.

— Читай! Или умрешь, исчезнешь навсегда. Бесславно и бессмысленно. Нет ничего, что совершается в этом мире против воли Всевышнего. Читай!

Страшная тяжесть обрушилась на Ивана, ему стало нечем дышать, казалось, грудь вот-вот будет раздавлена этой тяжестью, и он, напрягая все силы, пытался вырваться, но не мог, потому что ангел был неизмеримо сильней его. Вдруг под действием борьбы и боли сознание Ивана чудесным образом прояснилось, будто вырвавшись из порочного круга размышлений, и текст, который, не исчезая ни на миг, несмотря ни на что, находился перед глазами Ивана, начал преображаться и становиться понятным. Иван прочел первую фразу, выделенную в отдельный абзац: «Нет Бога, кроме Бога…». Тут же тяжесть исчезла. Иван набрал воздуха в легкие и закричал:

— Я прочел! Я умею! — голос его сорвался, и он заплакал — наверное, первый раз в жизни. Он вскочил и подбежал к компьютеру, забыв о тех, кто находился вместе с ним в комнате. Иван быстро стал печатать на компьютере, стараясь как можно быстрее зафиксировать то, что таким чудесным образом открылось ему. «Как я раньше не мог до этого додуматься, — говорил себе Иван, вытирая слезы, — да, Бог воистину гениальный математик…» Сделав необходимые записи, Иван принялся расшифровывать текст. Ивана удивило, что это был довольно бессмысленный отрывок с многочисленными повторами и возможно даже с противоречиями. «Вот как странно написана Книга Бога! — удивился Иван. — Воистину, главное в ней — то, что она есть Книга, единственная и неповторимая. Что бы Он ни написал в ней — все исполнится, в этом ее главное достоинство, поэтому Бог, видимо, не очень утруждал себя совершенствованием стиля и формы — это уж точно».