Антикварная история

Маша посмотрела на директора страшными глазами. Лев Моисеевич сразу струхнул.

– Я пытаюсь тебе оппонировать, только чтобы истина была бесспорной.

– Вы знаете, уже в эмиграции многие участники Первой мировой вспоминали, что подвиги русской гвардии попросту замалчивались прессой не без ведома правительства. В сборнике «Измайловская старина» я нашла стихотворение поручика Алексея Смолянинова. Там были такие строки:

Как вы решились без разбора
Коснуться доблестных имен
И грязью мелкого позора
Забрызгать славу их знамен!

Вам не кажется, что мы делаем то же самое? Мы верим в предательство Соболева, хотя вся его жизнь опровергает это! Мы верим не ему, а Стаху! Почему? Вы же сами говорили, что измена для настоящего измайловца просто невозможна! Помните, еще злились на меня?

Лев Моисеевич закрыл глаза. Маша молча смотрела. Наконец он взглянул на свою молодую сотрудницу и сказал:

– Ты права. Кому верить, как не Соболеву. И что нам делать дальше? Где искать доказательства?

– Везде, где только возможно. Первым делом я найду его потомков. У них с Анной был сын, значит, возможно, имелись и внуки.

Пашка нам в помощь

Делая пафосное заявление, Маша на самом деле даже не знала, с какого конца тянуть за эту ниточку. Даже если потомки Николая Соболева дожили до наших дней, они могут носить другую фамилию и обитать где-нибудь во Владивостоке. Однако с чего-то надо было начинать, и она забила в поисковике фамилию Соболев. Подумала и уточнила – Санкт-Петербург. Яндекс откликнулся быстро и охотно. От количества Соболевых у нее зарябило в глазах. Да их за год не обзвонить! Приуныв, Маша прочитала в Дзене несколько глупых статеек про каминг-аут модного психолога, брошенного ребенка известной телезвезды и интервью врача, который всем советовал срочно начать лечиться от гельминтов, потом попила чаю с печеньем, а затем, обругав себя последними словами, снова села за компьютер. Сейчас захлебнется в море Соболевых, и никто даже не скажет, что она погибла смертью храбрых.

Телефон ожил, когда она уже собиралась звонить первому из обнаруженных Соболевых.

– Ты куда пропала, мать? – осведомился обиженный Пашкин голос. – То торопила, то затихарилась. Если тебя жаба душит билет отдавать, так и скажи.

– Пашка, прости. Я просто… приболела немного, и все.

– А че болит? – равнодушно осведомился он.

– Голова.

– О, это безнадежно, – протянул Пашка. – ну так мне куда тебе материал скинуть? На мыло?

– А есть что скидывать?

– Обижаешь, мать! У меня всегда есть что скидывать!

– Пошляк ты, Пашка! Кидай на почту.

– А билет?

– Завтра завезу, не сомневайся!

Обрадованный Пашка отключился.

Итак, что накопал наш друг?

Она вошла в почту и открыла файлы.

Накопал друг Паша действительно немало. Не зря все же его взяли на работу в такое серьезное место.

Он нашел дело Николая Соболева.

Крутя колесиком мышки, Маша листала исписанные убористым почерком штабного писаря страницы протокола полкового суда. Кроме обвинения в измене, в деле имелось еще одно. Полковника обвиняли в убийстве денщика Петра Стаха. Он тоже исчез в ночь побега, и в полку решили, что Соболев его убил. Не потащил же он в светлое будущее еще и денщика! Тело убиенного так и не нашли, что лишний раз подтвердило: к бегству полковник готовился давно. По денщику давшие показания сокрушались особенно. Якобы Соболев рассказал накануне бегства, что Стах спас ему жизнь.

Имелся в деле и подробный перечень вещей, найденных на квартире Соболева, а также список предметов, которые полковник забрал с собой. Этот список являлся веским доказательством измены, потому что среди предметов были те, с которыми полковник не расставался никогда. Офицеры, служившие вместе с Соболевым, подтвердили: он всегда имел при себе наградную Георгиевскую саблю, золотой портсигар с вензелем государя императора Николая Второго и медальон в виде камеи, который подарила оному полковнику жена.

За протоколом шла выписка из дела Анны Гильберт, арестованной в двадцать третьем году. Оказывается, она сменила фамилию, чтобы скрыть тот факт, что ее муж, офицер царской армии Николай Соболев, являлся изменником родины, передал врагу ценные сведения, а потом перешел через линию фронта и сдался немцам во время Первой мировой. Сама Анна также являлась шпионкой и готовила свержение советской власти совместно с империалистами. Из документа следовало, что в том же году Анна была расстреляна.

Маша узнала и то, что сын Соболевых был арестован дважды, прошел через лагеря и умер в начале пятидесятых, так и не дождавшись реабилитации. О других родственниках сведений не было.

Зато были документы, связанные с деятельностью чудом воскресшего Петра Стаха, который объявился в Петрограде в январе восемнадцатого, вступил в Красную армию и геройски воевал на фронтах Гражданской войны.