Антимаг

Себе же путешественники оставили по ножу, положив их в торбы — незачем лишний раз привлекать к себе внимание стражи острым предметом на поясе. Может, тут к остроухим относятся с повышенным подозрением, так что лучше поберечься.

— Да чёрт их знает, — так же тихо отозвался Стриж. — Может, утрахивают насмерть. А может — это казнь для преступников, или пленных из враждебного племени. Информации мало…

— В общем, «личный состав» всё это называется.

— Ты просто завидуешь моему питомцу, — фыркнул Лёха. — Хотя… Твоя Чикита, как минимум, тебя не жрала.

— А я пирожки люблю — страсть. Ажно рожа трусится.

Визгун орал уже тише. «Не жилец», — понял Стриж, глядя на выбивающиеся из–под пальцев бандита струйки крови. Миа разрезала ублюдку паховую артерию и жить тому оставалось совсем немного.

За забором возмущённо клацнула челюсть. Лёха не стал дожидаться очередного витка скандала и примирительно сказал:

— Вот теперь я вижу нормальное такое средневековье, — хмыкнул Лёха, показывая на оборванца, присевшего со спущенными штанами на перила.

— Увидим, чего гадать? — отозвался Стриж.

— Ага, — часто закивал Стриж, пятясь следом, — пирожки будете?

Он оглянулся на бордель и резюмировал:

Помимо троих на дороге, играющих роль шлагбаума, присутствовал четвёртый персонаж с самодельным кистенём — пожиже габаритами и поумнее рожей. Понятно — бесстрашный лидер и мозг. Выпивохи у домов — не с ними, иначе тут же подтянулись бы поближе. Но вместо этого чинно расселись рядком и уставились на бесплатное представление, прикладываясь к кувшинам.

Словно в насмешку, следующий пирожок оказался с мясной начинкой. Вздохнув, Миа всё же откусила немного, а остальное протянула Лёхе.

— Я, мать–перемать, теперь ещё и грёбаный компас на нашу мелочь, — Лёха открыл глаза. — Хрен пойми как — но я чую, где она. Подозреваю, что она может таким же образом чуять, где я.

Стриж аж поперхнулся от такого предложения. Прогрессорство через бордель — такого в книгах про попаданцев он не встречал. «Камасутре» туземцев учить, чтоль? Так Стриж не особый её знаток — только армейской версии, но она местным точно не понравится.

— Давай на грош всех понемногу, — Стриж протянул ей монету.

— Так вы что, не местные? — поинтересовалась бабулька.

Пирожочница положила пирожки в торбу Мии и путешественники двинулись к постоялому двору, на ходу воздавая должное свежей выпечке.

— Теперь мы можем не волноваться, что девчонку похитят. И, похоже, тебе не стоит особо рассчитывать на побег, если наша протеже, вернувшись к отцу, не захочет отпускать свою батарейку, — мрачно предрекла Миа. — Хорошо, хоть я не прошла через этот грёбаный ритуал…

— Полуухие, а не хотите заработать? Половина выручки с клиента — ваша! Отмоем, приоденем, дадим парики, пока свои волосы отрастут — будете как чистокровки! Хозяин с оплатой не обидит! Вон, смотрите сами.

— Время покажет, — Лёха поправил мешок со скарбом за плечами. — У мелкой вон… — он стукнул себя по лбу, — … уже как минимум один конкурент, от меня запитывающийся. Эх, ладно, всё решим по мере надобности. А сейчас — к насущным вопросам.

Брови Мии поползли вверх при упоминании чистокровных эльфов.

— Ты как на нож напоролся? — спросила та, бесцеремонно задирая рубаху и осматривая порез. — Увальни они здоровые, но неповоротливые.

— Наверное, это местный Арбат, — чинно вышагивая рядом с Мией, сделал вывод Лёха. — Дюже всё чисто и прилизано… — он перешагнул через горку «конских яблок». — Ну, для средневековья. И цены в местных «Хилтонах» стопудово соответствующе.

Миа кивнула и побежала в переулок. Стриж — следом.

— Не знаю, что я хочу раньше: новую обувь, поесть, или помыться, — призналась Миа, оглядывая разнообразные вывески. — Пожалуй, поесть. Чувствуешь, какой–то выпечкой пахнет?

— Да шучу я, шучу, мил человек. Мы так, просто мимо идём, вот, остановились дух перевести.

Три выросших на пути фигуры с шипастыми дубинками в руках послужили наглядным доказательством её правоты.

— Что за принудительная социализация? — не понял Стриж. — Общественные работы?

— Какие–то потомки у меня… недалёкие.

Трофейное оружие они после часа споров продали за тридцать серебрушек, сохранив невозмутимые лица, когда продавец высыпал монеты в ведро с водой, а потом выудил всплывшие. Вообще, так делали все виденные Лёхой торговцы, что приводило того к двум самым правдоподобным версиям: это либо часть религиозного культа, либо какая–то магическая проверка подлинности валюты.

— Диковинки востока, смуглые танцовщицы с юга, пустынные варвары, чистокровные дикие эльфы, — орал зазывала, — в доме удовольствий «Властный дракон» вы найдёте то, что давно искали!

— Ты можешь говорить так, чтобы тебя понимала я и окружающие? — тихо спросила эльфийка. После недавней стычки она осматривалась с большим подозрением. — Твои Хилтоны и Арбаты остались далеко, отсюда не видно.

— Нет, — коротко отозвался Стриж. — Ходу.

Лёха расслабился. Бабка просто подрабатывает «рекламным агентом», за процент наводя клиентов на нужный постоялый двор. Прям как таксисты в его мире.

— Какие тут, однако, милые люди, — подмигнул Стриж Мие.