АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Да, ничего особенного. Для начала – старательно спеленают и отвезут в соответствующее местечко, приспособленное для неспешных и откровенных разговоров. Там Домингеса – подробно и без пошлой суеты – допросят с применением детектора лжи. После этого вколют «сыворотку правды» последнего поколения и допросят повторно. Ну, и так далее. Ничего особенного, обычные рутинные мероприятия…. Потом, естественно, опираясь на подробные докладные записки независимых друг от друга аналитиков, я сделаю далеко-идущие выводы. Если, конечно, фигурант – раньше этого – самостоятельно не сознается во всех смертных грехах…

Когда все расселись в «Мерседесе», сеньора Сервантес недовольно хмыкнула:

– Похоже, что я опять немного погорячилась. Старость, понятное дело, не радость…. Ночь на дворе. Какой смысл – в полной темноте – приезжать в полевой лагерь и до смерти пугать мирных гаучо? Тем более что они ребята нервные и, наверняка, откроют – ради пущей страховки – огонь на поражение? Рули, Мануэль, к «Милонге»! Подготовимся к поездке в пампу более основательно, поменяем авто, слегка перекусим, затаримся продуктами и подарками для гаучо…

От «Милонги» они отъехали в пять сорок утра, уже на розовой утренней зорьке.

– Пробок в городе, хвала Святой Мадонне, пока не наблюдается. Так что, доедем часа за три с хвостиком, – заверил шофёр. – Если надо, то можно и чуть быстрей. Только скажите…

– Три часа, Мануэль, вполне нормально, – меланхолично откликнулась сеньора Сервантес. – Не стоит отвлекать гаучо от важных дел. Утро – для трудолюбивого скотовода – самое горячее время.

Вскоре они выехала из Буэнос-Айреса, ещё через некоторое время за автомобильными стёклами перестали мелькать бордово-красные и светло-кремовые черепичные крыши предместий, и машина – на этот раз полноценный джип-внедорожник – свернула на неприметный просёлок.

Пампа – этим осенним утром – встретила путников тихой и какой-то беззащитно-щемящей грустью. Солнце целомудренно пряталось в белых кучевых облаках, небо было неправдоподобно голубым и чистым. Покатые вершины холмов скрывались за белёсой утренней дымкой, из оврагов и лощин медленно выползали молочные языки плотного тумана. По крыше автомобиля что-то нудно и размеренно постукивало.

– Дождик? – удивился Лёха. – Так, ведь, туч нигде не видно.

– Это осенняя пампа плачет, – едва слышно пояснила донья Марта. – Крохотные капельки воды выпадают из тумана, из белёсой дымки, из – всего…. Очень редкое природное явление.

– Поэтому, тётушка, ты такая печальная? – чуть помедлив, мягко спросила Таня. – На саму себя совсем не похожая? Даже голос изменился, став…м-м-м, обычным?

– И поэтому тоже. Таким же осенним ранним утром – много-много лет тому назад – мой муж уезжал по одному важному и опасному делу. Просила я его тогда: – «Останься, пожалуйста! Опытные люди не советуют – пускаться в откровенные авантюры, когда пампа плачет. Мол, очень плохая примета…». Не послушался Денис, уехал. Все русские – ужасно упрямы. Погиб, конечно. Бывает…. Опять же, скоро мы прибудем к могиле моей матери, Марии Сервантес-Крестовской. Так что, сами должны понимать, молодые шалопаи…. Давайте-ка, помолчим, господа и дамы. Иначе я могу и зарыдать. А какой прок – от плачущей старухи? Никакого, понятное дело…. Кстати, Мануэль, отклонись-ка к западу. Видишь, впереди пастухи гонят большое стадо? Зачем же мешать хорошим людям, занятым трудами праведными?

Когда джип выехал на обрывистый берег Рио-Рохо, произошло маленькое чудо – из-за кучевых облаков выглянуло приветливое тёплое солнышко, температура окружающего воздуха значимо повысилась, плотный туман и белёсая дымка растаяли без следа.

– Совсем другое дело! – оживилась сеньора Сервантес. – Пампа отплакала, следовательно, всякие негативные народные приметы больше не работают – ведь, никаких серьёзных дел мы пока не начинали…. Ага, капель прекратилась, птички весело зачирикали. Прибавь-ка, Мануэль, газу! Ехать осталось совсем недолго. Я уже вижу вдали приметный силуэт кебрачо…

Ещё через несколько минут Никоненко, первый раз посещавший пампу, восторженно выдохнул:

– Ничего себе, деревце! Огромной, высотой метров…, ну, не знаю сколько, но явно выше ста. Разлапистое, многоярусное, толстенное, с огромным дуплом, куда запросто может заехать – по наклонным мосткам – японская малолитражка.… И, вообще, пампа произвела на меня самое позитивное и неизгладимое впечатление. Такая необыкновенная и щемящая красота, это что-то! Сердце колотится – как сумасшедшее. Мне, определённо, нравится Аргентина, бело-голубая сказочная страна. Очень нравится…. А стадо, мимо которого мы недавно проезжали? Какие симпатичные и упитанные бычки! Какие лохматые овцы! А гаучо, так ловко восседавшие на поджарых лошадках? Весьма эстетичная картинка!

– Будьте осторожнее, молодой человек, – не оборачиваясь, посоветовал водитель. – Аргентина, она очень приставучая и привязчивая. Украдёт сердце, а вы и не заметите этого. Я лично знаю очень многих, кто не избежал подобной участи. Особенно это характерно – по неизвестной причине – для восточных славян…