АнтиNаполеон

В частности, его особенно раздражало то обстоятельство, что газеты, желая польстить ему, иногда вредят делу. Например, в последние недели его правления, когда шли битвы за битвами между наступающими союзниками и изнемогавшим уже Наполеоном, парижские газеты, превознося одну победу императора, писали с восторгом, что эта победа тем славнее, что на каждого француза приходилось три врага.

19 февраля 1814 года Наполеон гневно отчитал нового министра полиции Савари, герцога де Ровиго:

«Газеты редактируются без всякого смысла. Прилично ли в настоящий момент говорить, что у меня было мало войска, что я победил, внезапно нагрянув на неприятеля, что мы были один против трех? Нужно, действительно, чтобы вы в Париже потеряли голову, чтобы говорить подобные вещи, когда я всюду говорю, что у меня 300 тысяч человек, когда неприятель этому верит и когда нужно говорить это до пресыщения, Я создал бюро для руководства газетами, что же оно не видит этих статей? Вы могли бы знать, что здесь идет дело не о пустом тщеславии и что одно из первых правил войны заключается в том, чтобы преувеличивать, а не уменьшать свои силы. Но как заставить понять это поэтов, которые стараются польстить мне и национальному самолюбию вместо того, чтобы стремиться делать дело, Мне кажется <…> если бы вы отнеслись к этому с некоторым вниманием, то подобные статьи, которые суть не просто глупости, но губительные глупости, никогда не были бы напечатаны».

* * *

После того, как Наполеон признал свое поражение и отрекся от престола, Сенат опубликовал указ, в котором говорилось о полной свободе печати, «за исключением законной репрессии за преступления, которые могут произойти из-за злоупотребления этой свободой».

В указе также говорилось о том, что свобода, прессы — это одно из прав народа, что она «постоянно подвергалась насильственной цензуре Наполеона Бонапарта», а он «всегда прибегал к типографскому станку, чтобы наполнять Францию и Европу искаженными известиями, ложными началами, учением в пользу деспотизма, оскорблениями иностранных правительств» и т. д.

А в марте 1815 года Наполеон неожиданно покинул остров Эльба и возвратился в Париж. И тут же был издан декрет от 22 апреля 1815 года «О свободе печати», И якобы теперь взгляды Наполеона полностью переменились, и он стал верить в то, что свобода печати — это абсолютное благо, и он готов отстаивать эти принципы…

Но битва при Ватерлоо поставила крест на судьбе Наполеона. И практически тут же восстановленный «Journal des debats» отличился тем, что использовал все имевшиеся во французском языке бранные эпитеты для оскорбления и осмеяния того, перед кем эта газета еще совсем недавно униженно пресмыкалась.

Глава 15. Вимейро: позорная капитуляция или геройский подвиг?

Французы, совершенно разбитые, были вынуждены капитулировать.

Поль-Мари-Лоран де Л'Ардеш

Капитуляция — это, в военном отношении, бесчестящий акт. На подобные предложения нужно отвечать только выстрелами из пушек.

Наполеон

Наполеон ненавидел Португалию, поддерживавшую, несмотря на все его запреты, контакты с англичанами, а посему он несколько раз пытался ее завоевать. Надо сказать, неудачно. Маленькая Португалия так ему и не покорилась. Первый поход в Португалию был поначалу самым успешным, но завершился он весьма неоднозначно, и роль Наполеона во всем этом нуждается в развернутых комментариях.

В своих «Мемуарах» генерал Марбо написал:

«Португалия — страна в основном горная, в ней мало больших дорог. Бесплодные скалы, населенные полудикими пастухами, отделяют ее от Испании. Только с другой, южной стороны гор, на морском побережье, в долинах рек Тежу, Мондегу, Доуру и Минью есть плодородные земли и цивилизованное население».

Собственно говоря, с военной точки зрения Наполеон не считал Португалию серьезным противником, а намеченный поход туда легкомысленно называл «военной прогулкой».

Наполеон рассчитывал покончить с непокорной Португалией за несколько недель. 15 октября 1807 года он направил португальскому послу ультиматум, в котором заявил:

«Если Португалия не выполняет моих требований, дом Браганса не будет править в Европе уже через два месяца».

После этого, по его приказу, генерал Жюно отправился на юг Франции, где ему было приказано встать во главе специального корпуса, созданного совсем недавно именно для вторжения в Португалию.