АнтиNаполеон

На подготовку к наступлению на Лиссабон у Жюно ушло совсем немного времени. Он лишь отобрал среди своих измученных солдат 1500 наиболее крепких и двинул их вперед. Ему не терпелось поскорее прибыть на место. Жюно шел на Лиссабон без кавалерии и артиллерии, практически без боеприпасов.

В этом был определенный риск, ибо португальский гарнизон, призванный защищать город, насчитывал примерно 12–15 тысяч человек. Генерал Марбо в своих «Мемуарах» даже назвал это решение Ж!юно «дерзкой вылазкой» и «авантюрным предприятием».

Но ничего страшного не произошло. Опять же к счастью, португальские принцы приняли решение не бросать своих солдат на завоевателей, и Лиссабон без единого выстрела стал добычей французской армии. При этом все члены королевского дома Браганса, бросив свою страну на произвол судьбы, бежали на корабли и, подняв паруса, взяли курс на Бразилию.

Произошло это позорное бегство 28 ноября, а 30 ноября 1807 года первые французские солдаты под командованием адъютанта Жюно полковника де Грансэня начали вступать в Лиссабон.

По свидетельствам очевидцев, 30 ноября весь день лил проливной дождь, а солдаты были похожи на «живые трупы». Это было всего неполных четыре батальона пехоты, без артиллерии, без кавалерийского прикрытия и почти без патронов. Чтобы ввести лиссабонцев в заблуждение, Жюно компенсировал недостаток войск весьма хитроумным способом. Он приказал одним и тем же батальонам по несколько раз проходить по одним и тем же улицам таким образом, что у жителей захваченного города сложилось впечатление, что Лиссабон оккупирован не горсткой измученных гренадеров, а мощной армией-завоевательницей.

На самом же деле потребовалось еще две недели, чтобы тысячи отставших и больных солдат армии Жюно подтянулись к Лиссабону. Даже не очень благоприятно настроенный в отношении Жюно генерал Марбо отметил:

«Надо отдать ему должное: собрав наконец свои войска, он постарался снабдить их всем необходимым. В декабре в армии было уже 23 тысячи солдат в довольно хорошем состоянии».

Описывая результаты похода армии Жюно на Лиссабон, многочисленные историки соревнуются в применении эпитетов, обозначающих крайнюю степень усталости людей и разложения боевых порядков. Как только не называют они армию Жюно: и «горсткой больных и умирающих», и «ордой оборванных солдат» и т. п. Луи Мадлен, в частности, использует для описания внешнего вида солдат Жюно такие термины, как «оборванные башмаки на веревочной подошве» и «лохмотья».

Но мало кому почему-то пришло в голову отметить беспрецедентность перехода, совершенного Жюно, а также факт успешного и быстрого выполнения поставленной боевой задачи. Ведь в конечном итоге целая страна площадью почти 92 тысячи квадратных километров (1/6 часть Франции) была завоевана ровно за один месяц силами крайне небольшой по численности армии, не превышавшей 26 тысяч человек. И сделано это было в крайне неблагоприятных географических и климатических условиях.

В сущности, из историков лишь Д. С. Мережковский отдает должное «быстроте и легкости, с какою генерал Жюно, в 1807 году, занял Португалию», да Жан Тюлар оценивает захват Лиссабона словами «операция прошла успешно».

Дэвид Чандлер в своей книге «Военные кампании Наполеона» пишет, что Жюно «точно выполнил приказ Наполеона», а также, говоря о переходе армии Жюно к Лиссабону, отмечает, что «это был непрерывный марш в лучших традициях Великой армии». По мнению авторов многотомного труда «Победы, завоевания, разгромы и неудачи французов в 1792–1815 годах», изданного в Париже в 1820 году, Жюно проделал «самый тяжелый и самый страшный марш, какой когда-либо могла осмелиться предпринять наступавшая армия».

Именно за эти «быстроту» и «успешность» португальского похода в целом, за столь ценимое Наполеоном возмещение «недостатка численности быстротой передвижения и эффектом внезапности» Жюно и получил от императора титул герцога д’Абрантес. Военный гений, каковым, без всякого сомнения, являлся Наполеон, любил повторять: «Военное искусство — это простое искусство, вся суть его в исполнении. Надо уметь быть медлительным в процессе принятия решения и стремительным в исполнении».

А совсем не военный гений — жена Жюно Лора д’Абрантес — по этому поводу (и с ней очень трудно не согласиться) написала в своих знаменитых «Мемуарах»:

«Португальский первый поход заслуживает почетное место в наших военных летописях, и чем больше он будет известен, тем больше он будет казаться удивительным. Он уже вполне достоин славы тем, что претерпела армия, переходя через Бейрские горы, В истории нашей недоставало примера малочисленной армии, которая одним страхом того, что могла сделать она, с таким предводителем, как Жюно, совершила подвиг, невозможный для других и с многочисленнейшей армией».

* * *