Антинюрнберг. Главная ложь XX века

В конце концов, президент Гаха (к этому времени Эдвард Бенеш благоразумно скрылся в Англию, передав полномочия президента Чехословакии этому пожилому господину — кстати, совершенно непонятно, на каких основаниях потом оный Бенеш вдруг стал главой «чехословацкого государства в изгнании» — ведь к марту 1939 года он был никем?) и министр иностранных дел Хвалковский были вызваны к Гитлеру, где последний и предложил двум первым лицам Чехословацкой республики совершить небольшое должностное преступление — подписать меморандум о вхождении Чехии в состав Рейха под именем «протекторат Богемии и Моравии». Чехи поломались немного — и эту бумагу подписали. На следующий день, 17 марта, немецкие войска вошли в Прагу, и с независимой Чехией было покончено на долгие пятьдесят четыре года.

Главной причиной, почему чешская армия не стала сопротивляться поглощению своей страны Германией — называют её слабость, несоизмеримую с вооруженными силами Рейха. Дескать, имея всего 279 танков, как мы могли сопротивляться армаде в две тысячи бронированных монстров?

Чехи очень забавные пассажиры.

Да, они имели всего около пятисот бронеедениц — против двух с лишним тысяч немецких. Но, во-первых, 350 их танков имели в качестве основного вооружения 37-мм ПУШКУ — тогда как у немцев таковых бронеедениц имелось 1066 — из коих 986 были Pz-II с двадцатимиллиметровым орудием, в немецких документах проходящим под наименованием «тяжелый пулемет». Танков с 37-мм пушкой, равным по боевым возможностям «чехам», у немцев имелось ВСЕГО СОРОК ПЯТЬ МАШИН — плюс к этому, было тридцать пять Pz-IV с 75-мм орудием. Все остальные немецкие танки были, по сути, ПУЛЕМЕТНЫМИ ТАНКЕТКАМИ

Во-вторых, на территории Чехословакии имелось, как минимум, около ста пятидесяти новеньких танков того же класса, что и LT-35 — на заводах «Шкоды». Это были машины из румынского (около 90 единиц), перуанского, швейцарского, афганского и литовского заказов.

Что делает государство с боевой техникой, находящейся на его территории, предназначающейся для экспорта — в предвидении войны? КОНФИСКУЕТ эту технику. Так поступили британцы с чилийскими линкорами накануне Первой мировой — конфисковав их на нужды Гранд Флита. Что же мешало чехам конфисковать предназначенные для румын, литовцев, швейцарцев и экзотических перуанцев с афганцами танки? Ведь налицо типичный форс-мажор, угроза вражеского вторжения! И эти действия Праги были бы поняты заказчиками — почему же продукция «Шкоды» не пошла на пополнение танкового парка чешской армии?

А потому, что чехи И НЕ ДУМАЛИ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ своей инкорпорации в Рейх!

Вхождение в состав Германии предоставляло чешской промышленности огромный рынок сбыта; а, учитывая, что чешская промышленность — это промышленность в основном тяжелая и военная, не стоит удивляться, что шкурные интересы чешских промышленников (да и рабочих, чего уж там!) перевесили разного рода патриотическую шелуху, щедро рассыпаемую правительством Бенеша. ЧЕХАМ БЫЛА НЕ НУЖНА НЕЗАВИСИМАЯ ЧЕХИЯ — им нужен был гарантированный кусок хлеба. Бенеш гарантировать его не мог — с 1932 года Чехословакия находилась в имманентном экономическом кризисе, и выхода из него не видела. Гитлер же оный кусок — да ещё и с маслом! — гарантировал однозначно. И чехи выбрали Гитлера — наплевав на собственную независимость…

А то, что после войны они объявили себя «первой жертвой Второй мировой войны» — так надо же было им как-то отвлечь внимание мировой общественности от статистики деятельности их многочисленных заводов в 1939–1945 годах…

Глава четвертая Авиация

Ладно, с танками не получилось — но хоть в авиации-то Гитлер был, как это пишут во всех книжках про войну, на самом деле, сильнее всех своих врагов — хоть поодиночке, хоть вместе взятых?

Никак нет. Все ужасные байки об имевшем место на 1 сентября 1939 года немыслимом немецком превосходстве над союзниками в воздухе — не более чем тщательно разработанная, скрупулезно внедренная во все, без исключения, книги, статьи и фильмы о войне, и миллион раз повторенная ложь. Впрочем, как и все остальные мифы о чудовищных объёмах немецкого довоенного производства вооружений для сухопутной армии — о чём уже сказано выше.

Как известно, Версальский мир запрещал иметь Германии военную авиацию — но уже 14 апреля 1922 года запрет на производство самолетов был союзниками снят; немцам разрешалось строить аэропланы гражданского назначения с максимальной скоростью с 177 км/час, с потолком в 4.876 метров и с дальностью полета не более 274 километра. Такие данные, по мнению вождей Антанты, не позволят Германии создавать военные самолеты — но на всякий случай любое производство аэропланов все равно контролировалось военной комиссией союзников.