Антинюрнберг. Главная ложь XX века

Ведь этот бронеавтомобиль, принятый на вооружение 15 января 1937 года, имел в качестве основного вооружения не пулемет (или несколько пулеметов), как большинство его «одноклассников» в вермахте, а вполне себе современную 25-мм пушку SA1934 фирмы «Гочкисс» (и спаренный с ней пулемет). Снаряд этой пушки весом в 320 граммов покидал ствол (длиной в 72 калибра) со скоростью 950 метров в секунду — то есть на срезе ствола его энергия составляла более ста сорока тысяч ньютонов. И на расстоянии в 500 метров он запросто пробивал 40-мм бронеплиту! Между прочим, результат, недостижимый для 37-мм немецкой противотанковой пушки…. А, учитывая, что ни у одного немецкого танка бронирование в 1939 году не превышало 30 миллиметров — то для любого «панцера» оный «Панар» мог стать постоянным ночным кошмаром! Плюс к этому — машинка развивала скорость в 72 км/час (и 42 км/час по бездорожью), имела запас хода в 363 километра и 26-мм лобовую броню. А то, что этот бронеавтомобиль был колесным — так я вам скажу, что в Артуа и Фландрии, где им предстояло действовать, настоящее бездорожье ещё надо поискать.… И стоило это «чудо» всего 275 тысяч франков — тогда как самый замухрышистый «Гочкисс» Н-35 обходился французской казне в 410 тысяч франков, а SOMUA S-35 — в 600 тысяч. Что называется, почувствуйте разницу!

Этих весьма перспективных машин французы выпустили 527 единиц — и ещё 414 «Панаров» было принято на вооружение в варианте Panhard 178В, то есть с 47-мм пушкой SA-37 (правда, спаренным пулеметом в этом случае пришлось пожертвовать), чей 1,4-килограммовый снаряд покидал ствол с начальной скоростью в 855 м/с. И пробивал на 200-метровой дистанции 80-миллиметровую броню, а с 600 метров орудие Panhard 178В пробивало броню толщиной 60 миллиметров.

Но, разумеется, ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ОДИН бронеавтомобиль (имеющийся на вооружении к маю 1940 года), вооруженный эффективным противотанковым орудием, не имел никакого боевого значения и о его существовании если и стоит упоминать — то так, между прочим, как о некоем французском курьезе.… И тем более никто у французов не считает две сотни бронеавтомобилей Panhard 165/175 — хотя приняты они были на вооружение в 1933 году; зачем? Ведь всем понятно, что бронеавтомобиль есть оружие вспомогательное — то ли дело ТАНК Pz-I, жуткий монстр и кошмарный ужас любой европейской армии…

Итак, по состоянию на 1 марта 1939 года соотношение сил сторон по бронетанковой технике таково (включая технику в учебных частях и ремонте):

Опять же, знатоки мне возразят, что к 1 сентября 1939 года вермахт имел на вооружении, вдобавок к сошедшим к тому времени с заводских конвейеров собственно немецким танкам (Pz-II имелось уже 1223, Pz-III — 98, Pz-IV — 211), ещё и 219 бывших чешских LT-35 и 76 чешских же, но построенных уже после провозглашения «протектората Богемии и Моравии», LT-38 (они же — Pz-38(t)). На что я отвечу, что чехи, если бы захотели в марте тридцать девятого года сражаться — вполне могли бы это сделать. А на реплику о том, что вермахт де имел подавляющее превосходство в вооружениях, и борьба эта была априори бессмысленной — отвечу следующим.

Все знают, что в сентябре 1938 года правительство Чехословакии в ответ на угрозы Германии силой отнять немецкоговорящие богемские районы объявило мобилизацию. На линию огня к 1 октября было выставлено 1.185.000 штыков и сабель при соответствующем тяжелом вооружении — среди которого было 279 легких танков LT-35 с 37-мм пушкой. Не Бог весть, конечно, какое количество — но всё же…

Мобилизация эта, как известно, закончилась пшиком, войска вскоре после Мюнхенской конференции были распущены по домам, танки, соответственно, вернулись в места постоянной дислокации.

Но немцы (в силу своей злокозненности) продолжали вынашивать вероломные замыслы в отношении миролюбивой Чехословакии — их тщанием затаившийся было, после смерти Андрея Глинки, словацкий сепаратизм поднял голову и начал зловеще тлеть — причём усиленный сепаратизмом подкарпатским (первую скрипку в котором играло движение Августина Волошина). Чешский генштаб имел на руках неоспоримые свидетельства того, что Гитлер, неудовлетворенный результатами Мюнхена, вынашивает планы по полному подчинению Чехии германскому Рейху (главным образом, из-за чешского промышленного потенциала).