Антинюрнберг. Главная ложь XX века

Норвежская кампания была ещё в самом разгаре, а с Запада уже стали поступать сообщения, одно тревожнеее другого. Помимо того, что немецкие войска ещё до войны были оснащены всем необходимым оружием и готовы к прорыву линии Мажино в случае начала конфликта с Францией и Англией, немецкому руководству пришлось разрабатывать в первые месяцы войны также план возможных военных действий против Бельгии и Голландии. В то время как Германия, не имевшая на границах с Бельгией и Нидерландами практически никаких подразделений (за исключением сил, необходимых для обеспечения безопасности своих границ), занималась совершенствованием своей системы укрепительных сооружений, на франко-бельгийской границе наблюдалось значительное увеличение французских подразделений. Особенно концентрация почти всех танковых и моторизованных дивизий на этом участке позволяла сделать вывод о том, что существовало намерение (а возможность — это уж точно) совершить молниеносный бросок до границы с Германией. Но решающим было следующее наблюдение. Если бы Голландия и Бельгия действительно были заинтересованы в соблюдении нейтралитета, то они должны были бы — особенно ввиду сильной концентрации франко-английских войск у своих границ — обратить своё внимание в первую очередь на Запад, а не заниматься переброской своих войск к границе с Германией. Сообщения о текущих консультациях между генеральными штабами также придавали нейтралитету Бельгии и Голландии некий специфический окрас. Думаю, излишне подчеркивать, что эти консультации — будь они на самом деле нейтральными — обязательно должны были бы состояться с участием обеих сторон. В остальном, все эти признаки, свидетельствующие о продвижении франко-английских войск по территории Бельгии и Голландии, не оставляли никаких сомнений в том, что действия Франции и Англии были явно направлены против интересов Германии и должны были быть расценены нами как серьёзная опасность. В этой связи я ознакомил командование германского Вермахта с возможностью подобного развития и отдал все необходимые распоряжения. Во время многочисленных обсуждений с верховными главнокомандующими всех трёх родов войск, с руководителями групп армий и командирами важных отдельных подразделений были детально обговорены все поставленные перел ними задачи, которые затем, в свою очередь, были доведены до личного состава Вермахта и приняты там в качестве основы для разносторонней специальной подготовки.

В соответствии с этим в план развёртывания немецких войск были внесены все необходимые изменения.

Тщательное наблюдение за перемещениями вражеских войск показало, что, начиная с начала мая, можно было в любой момент ждать англо-французского нападения. Опасения, что так называемые «союзники» вот-вот вторгнутся в Голландию и Бельгию, особенно усилились в период 6–7 мая, когда стало известно содержание телефонных разговоров, состоявшихся между Лондоном и Парижем. Поэтому на следующий день (8 мая) я отдал приказ о наступлении, которое было назначено на 5.35 утра 10 мая.

Основная идея этих операций заключалась в том, чтобы, не разменивась на мелкие победы, по максимуму использовать наши вооруженные силы и добиться тотального уничтожения франко-британских войск. В отличие от плана Шлиффена 1914 года я приказал переместить направление главного удара на левое крыло фронта прорыва, делая вид, что именно здесь и развернутся основные боевые операции. И этот блеф вполне удался. Кроме того, те меры, которые принял противник, лишь облегчили мне эту задачу. Ибо, судя по тому, что все моторизованные дивизии англо-французских войск были сконцентрированы у бельгийской границы, можно было быть уверенным, что верховное командование союзных сил решило атаковать именно в этом направлении.

Тем временем немецкие пехотные дивизии, ни разу не дававшие мне повода усомниться в их стойкости, должны были нанести сокрушительный удар по правому флангу моторизованных подразделений англо-французских сил, который привёл бы к их полному разгрому и окружению.

На втором этапе операции я предусмотрел установление контроля над Сеной до Ле-Гавра, а также закрепление завоёванных позиций на Сомме и Айсне с целью последующего наступления на плоскогорье Лангрес и выхода к швейцарской границе. Окончанием операции должен был стать выход немецких войск к побережью Атлантического океана восточнее Бордо.

В итоге все операции были проведены именно в этих рамках и в этой последовательности.