Антиох Кантемир и развитие русского литературного языка

Кроме того, слово выступало в значении отдельного предмета и живого существа, например в «Месячных ведомостях» (1728): «Кометы натуральные... твари суть»; у Сумарокова в статье «Г-ну Пассеку»: «Мы, разумом одаренные твари». Такое употребление (более продолжительным оно было применительно к человеку) в XVIII в. нейтрально, оно не имеет уничижительной окраски, которая появится лишь позже в XIX в. Так, можно было встретить примеры, совершенно невозможные теперь: «В сию-то школу должна молодая девушка ходить, если хочет быть совершенною тварию», т. е. совершенным, образованным человеком («Ежемесячные сочинения», 1755). Уже ко времени Пушкина оба указанные значения слова тварь заметно устаревают и встречаются в стилистически и художественно обусловленных контекстах; у Пушкина представлено уже и современное нам значение слова — бранное обозначение человека.

Кантемир вводит разграничение в обозначении некоторых астрономических понятий. Употребительно у него слово мир. Так обозначается все существующее: «Узнать причину движения мира сего» («Разговоры») и астрономические объекты разного порядка — лунный мир, наш [земной] мир: «Неисчисленно многим мирам между звездами быти». Одна из основных идей «Разговоров» и заключалась, как мы помним, в утверждении множественности (бесконечности) миров во вселенной. Однако слова мир, свет, вселенная и другие отличались широтой семантики и обозначали разные явления. Кантемир проводит такую специализацию слов: мир он относил к отдельным небесным телам, тогда как сочетание повсемственный мир означало у него более сложные образования, например солнечную систему. В описываемое время слово мир встречается также в переносном смысле в сочетании ученый мир. В предисловии Брюса к «Книге мирозрения» сказано об одной работе: «Сей трактатец... ученый мир с особливым почтением воспринял».

Фронтиспис к «Разговорам о множестве миров»

Нашла отражение в «Разговорах» теория Декарта о космических вихрях. Подними понималась совокупность вещества небесных тел, вращающихся вокруг одного центра. «Великое некое число частей вещества, которые согласилися двигатися около одной точки, есть турбильон [от франц. tourbillon], или вихрь», — определяет это явление Кантемир в примечаниях. Пример слова в тексте: «Наше солнце в вихрях неподвижных звезд». Впервые этот термин употребляется русскими переводчиками в упоминавшихся Комментариях (на это указывает сам Кантемир) и вводится в обращение в книге Кантемира. Термин утвердился в литературе, дальнейшая судьба его связана с обозначаемым понятием.

К рассматриваемому периоду относится возникновение и столь распространенного ныне термина спутник. Как полагают, вначале его использовал Я. Брюс в переводе «Книги мирозрения». В XVIII в. наблюдается также форма сопутник как вариант к спутник: «Сатурн и Юпитер, також с их обоих кругомходящими сопутники» («Книга мирозрения»). В этом же источнике слово употребляется и в женском роде — при названии некоторых небесных тел: «Земля луну в спутницу имеет». Это показывает, что в новом термине еще ясно ощущалась образная основа, соотношение с исходным прямым значением. С 20-х годов XVIII в. известен в том же смысле латинизм сателлес, или чаще сателлит. Слово сателлит как астрономический термин в русском и других языках произошло не от единственного числа satelles (лат.), а от формы множественного числа satellites с отсечением флексии. В научном изложении Кантемир предпочитал именно этот термин из-за его однозначности: «Он [Галилей] первый около Юпитера сателлитов приметил» («Разговоры»). Слово спутник у него встречается в прямом смысле, когда он говорит об Одиссее (Улиссе) и его странствиях: [гребцов] «называет его спутниками, его товарищьми» («Письма Горация»).

На первых порах Кантемир и другие авторы используют при обозначении астрономических спутников различные описательные наименования — малая планета, небольшая планета, луна и др. Например, в «Разговорах»: Сатурн со своими лунами; в Комментариях АН подобное выражение сопровождается раскрытием образной основы термина спутник: «... чрез спутников Юпитеровых, убо тако нарицают четыре малые планеты. Они обращаются непрестанно около Юпитера, чего для и нарицаются спутниками». Однако довольно скоро вариантность в обозначении этого понятия сменяется определенностью — уже во второй половине XVIII в. в русском литературном и научном употреблении утверждается слово спутник, остальные обозначения (в том числе заимствование сателлит) постепенно отпадают[20]. Слово сателлит сохраняется у нас только в ином смысле — «приспешник, сообщник». Примеры такого употребления встречались еще до XVIII в.

Начало 5-й главы «Разговоров о множестве миров»