Антиох Кантемир и развитие русского литературного языка

В «Разговорах» и примечаниях Кантемира представлена характерная для того времени научно-литературная лексика, воссоздающая круг тогдашних представлений и помогающая проследить историю ряда современных нам терминов.

Лунные «кризисы»

Сейчас, конечно, трудно предположить, что слово кризис в современном значении «решающая перемена в чем-либо» первоначально связано с астрологическими и астрономическими представлениями. Восходит этот термин к греческому и латинскому crisis, которое означало «решающий поворот в деле» и употреблялось преимущественно в судопроизводстве. В средние века слово утвердилось в европейских языках в смысле «перемена в течении болезни под влиянием луны и светил». Отголоски этого осмысления сохранились в языках (например, французском и английском) по крайней мере до XVII–XVIII вв.

В русском слове кризис указанные воззрения оставили едва-едва заметный след, но первые примеры его употребления все же отмечены таким, сейчас уже совершенно забытым толкованием. В «Разговорах» Б. Фонтенель с иронией (но все же не отбрасывая совсем) излагает представления о воздействии нашего естественного спутника на здоровье и судьбу земных жителей. Один из персонажей «Разговоров» в шутку задает примерно такой вопрос: если, как полагают, луна и ее воображаемые жители влияют на состояние нашего здоровья, то, может быть, и мы, обитатели земли, способны оказывать обратное воздействие на луну? Вот это место из «Разговоров» в переводе Кантемира: «Мы можем претендовать, чтобы посылать лупе инфлуэнции [т. е. влиять на луну] и давать кризес тамошним больным». Важно отметить, что в примечаниях Кантемир определяет не устаревшее астрологическое, а устанавливающееся медицинское значение слова кризис (кризес в первоначальном написании). Он пишет: «Кризес. Слово греческое, собственно «суд», но у докторов значит внезапную премену болезни».

Однако, хотя из примечания Кантемира явствует, что слово уже осознается в качестве термина медицины, в литературе (неузкоспециальной) со второй половины XVIII в. оно известно в общем смысле «резкая, решающая перемена в чем-либо». Так оно употребляется в письмах Д. И. Фонвизина 70-х годов XVIII в.; в «Письмах русского путешественника» Карамзина находим: «Любовь есть кризис, решительная минута жизни, с трепетом ожидаемая сердцем». Оба указанных значения, очевидно, возникают в русском языке XVIII в. самостоятельно.

Аналогичная история у прилагательного критический, появляющегося в последней трети XVIII в. Оно употребляется применительно к болезни и в общих сочетаниях: критические обстоятельства, критические времена, критическое положение, критические случаи и др. Еще в XVIII в. происходит смысловое сближение слова кризис со словом перелом, частичная соотносительность их сохраняется и ныне: перелом в болезни, перелом в делах. В первой половине XIX в. сфера приложения слова кризис расширяется. Терминологическое (медицинское) значение воспринимается теперь независимо от происхождения как исходное, «прямое», а все остальные как производные и переносные. Так объясняется слово, например, в известном «Карманном словаре иностранных слов» Н. Кирилова (1845–1846): «Кризис. В медицине так называют перелом, переворот, после которого страждущий начинает переходить от болезни к выздоровлению или к смерти. Отсюда это слово перенесено и вообще на житейские обстоятельства и означает событие, которое произвело резкую перемену в сфере деятельности частного человека или целого общества».

С середины XIX в. становятся обычными такие вполне современные сочетания со словом кризис: общественный (социальный), политический, экономический и др. Естественно, они никак уже не связаны с прежними лунными «кризисами», о которых сейчас напоминают лишь редкие примеры из литературы XVIII в.

«Предлежащие вещи» вокруг нас

Распространение естественнонаучных знаний способствовало оживлению лексики, обозначающей предметы и явления окружающего мира. Возникают некоторые слова, без которых сейчас трудно представить себе словарный состав русского литературного языка. Это прежде всего слово предмет (и объект), история которого до недавнего времени оставалась недостаточно выясненной. Регулярное употребление слова предмет начинается с середины XVIII в., но еще ранее в том же смысле выступают многочисленные предшественники слова, образуя в совокупности заметный период его «предыстории».