Антислова и вещи. Футурология гуманитарных наук

Онтологическая константа. Космологические эквиваленты «изначального опережения», увязываемые с отрицанием принципа дальнодействия, могут не совпадать с антиязыковыми, которые рассчитаны по ту сторону трансгрессии: имеется в виду не прерогатива означающего над означаемым, а невозможность для означающего опоздать к неизвестному означаемому или референту; приоритет означающего над означаемым может быть постулирован лишь тогда, когда существует подозрение в неаутентичности той или иной мысли (доводя пример до абсурда, можно постулировать такое семиотическое положение, при котором «изначальное опоздание» будет аннулировано, если найдётся подтверждение неаутентичному мышлению у конкретного носителя языка; столь сильная гипотеза указывает на то, что «изначальное опоздание» является холостым при воязыковлении несобственных мыслей, и лишь перманентная неологизация в духе Эпштейна способна оттенить отсутствие самости для синхронного означивания). «Изначальное опережение» предполагает изменение в ущерб отставания для означаемого, которое не может быть выражено менее запаздывающим означающим, а также тогда, когда нестационарности подвержены как означаемое, так и означающее (диалектическая трактовка знака, даже при рассинхронизованности референта и означаемого, означаемого и означающего, приводит к тому, что принцип «изначального опоздания» оказывается более сиюминутным, чем само время, – ничем иным, как бременем на поводке у небытия). «"Изначальное опоздание" при телепатии не является панацеей непосредственной координации между планом содержания и планом выражения, поскольку трудно отрицать воязыковление мысли, то есть общение исключительно языком мышления, а не словами (если телепатия имеет градацию, то воязыковление может быть поставлено под нериторический вопрос, требующий проблематизации языка мысли – например, в фодоровской теории; с другой стороны, при телепатии невозможно полностью отказаться от «изначального опоздания»: синхрония между мыслью и озвуковлением предполагает константность как мысли, так и означающего, в то время как интенциональная природа сознания пригодна только для диалектической течки; природа мысли, воязыковляемой во времени, носит изначально запаздывающий характер, который не поддаётся верификации из – за однотипной точности измерительных приборов: семантическая нищета понимания, основанная на принципе «изначального опоздания», бросает вызов онтологии присутствия/отсутствия с точки зрения презумпции перформативного парадокса, при которой прорыв к означаемым, минуя означающие, не приводит к инстанции истины или фальсификации внутри бинаризма «присутствие – отсутствие», а указывает на семиотическое равнодушие при апеллировании к тождеству небытия и мышления. Если телепатия может быть очищена от семиотических напластований (от означаемого и означающего), вместо которых удастся определить другие единицы коммуникации, то тогда миф «изначальном опоздании» будет развеян в онтологическую константу»23. Аргумент от обратного для «изначального опоздания», при котором воязыковление мыслей осуществляется в хаотическом режиме (пожалуй, менее ответственном, чем при узусной номинации), в результате чего аутентичным мыслям (означаемым) будут соответствовать неаутентичные означающие, следует довести до такого отчуждения понимания/непонимания, чтобы за неаутентичными означающими не были распознаны аутентичные означаемые, а сам процесс номинации сводился бы к обогащению исходных означаемых новой аутентичностью за счёт спонтанного наложения означающих, дарующих альтернативные алгоритмы вербальной комбинаторики). Чтение мыслей ещё до их воязыковления может завершиться разоблачением всех манипуляций сознания, поскольку окажется вероятной коммуникация с самим Богом: например, при злокозненном внушении, отчуждающем практику человекообожествления до неразличения теизма и атеизма; неидеологическое управление мышлением сводится к контролю над самостью, идентифицирующей свободу с мерой самоотчуждения. «Изначальное опоздание», отстающее для презумпции перформативного парадокса, может явиться феноменологическим бичом, ставящем под риторическое сомнение онтологию присутствия/отсутствия с последующим её переименованием в патологию. Антислова от Щербы за исключением союза «и»: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка» (грамматологизмы).

10