Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Словом, для разных регионов и разных национальностей политика партии и правительства получалась весьма не одинаковой и, можно сказать, “своеобразной”. Но при всем при том характерной чертой эпохи оставались строгие установки “партийности”. Именно в это время идеолог М.А. Суслов стал полновластным “серым кардиналом”. Ведь в условиях нарастающих трудностей, отсутствия ясных целей и перспектив идеология признавалась главным средством, способным цементировать народ, сохранить его единство, мобилизовывать на те или иные задачи. В новой, “брежневской” конституции, принятой в 1977 г., впервые законодательно определялась роль партии как “руководящей и направляющей силы”, “политического ядра общества” — даже в “сталинской” конституции таких определений не было.

Укрепление “партийности” осуществолялось и путем значительного роста партии. Вступление в нее было весьма желательно для карьеры, для повышения авторитета, общественного статуса. И если в 1952 г. в ее рядах стстояло около 7 млн человек, то к 1980-м гг коммунистов насчитывалось уже более 18 млн. Считалось, что эти миллионы станут проводниками партийной линии в народе, помогут воодушевлять и регулировать его. Но в действительности такой рост вел к обратным результатам. К девальвации статуса коммуниста. Членство в КПСС становилось в значительной мере формальным, означало лишь обязанности платить взносы и просиживать на партсобраниях. Но вдобавок люди-то были не глупыми. Участвовали в тех же партийных мероприятиях, слушали доклады и отчеты, изучали спущенные им документы съездов. И убеждались, что они совершенно не соответствуют настоящей жизни. Поэтому приучались жить с “двойной моралью”, на собраниях говорить одно, а дома и с товарищами — другое.

В особенно широких и навязчивых формах идеологическая пропаганда насаждалась в армии — все стены обвешивались наглядной агитацией, массу времени занимали политбеседы, политинформации, партийные и комсомольские мероприятия, занятия в системах марксистско-ленинской подготовки, конспектирования “первоисточников”, каждого из многочисленных выступлений Брежнева, материалов съездов и пленумов. Предполагалось, что такая обработка сделает из военных убежденных защитников коммунизма. А на самом деле эффект был противоположным. У людей вырабатывалась стойкая неприязнь к “политмарксосу”.

В рамках укрепления “партийности” возобновились и гонения на Православие. Но возобновились на этот раз без шума, без масштабных кампаний. Закрывался то один храм или монастырь, то другой. А при этом Церковь решили окончательно “задушить” — давлением по двум направлениям. Чтобы, с одной стороны, через несколько десятилетий, не осталось священников. А, с другой, не осталось паствы. Для этого митрополиты получили запрет рукополагать новых епископов (а умрут существующие епископы, вот и некому будет рукополагать священников). И от Церкви принялись решительно отделять молодежь. Широко применялась статья “вовлечение несовершеннолетних в религиозную деятельность”. Если родители воспитывают ребенка в православных традициях — вот уже и преступление. За это лишали родительских прав, могли посадить. Наказания обрушивались и на священников, если в храмы приходили дети, исповедовались, причащались.

Продолжались и тайные убийства священнослужителей. Так погибли священники Горгула, Котик и десятки других. Ну а попытки противодействовать антицерковной политике влекли репрессии. По обвинению в антисоветской деятельности был привлечен к ответственности о. Дмитрий (Дудко). В 1980 г. прошел политический процесс по делу о созданном было Христианском комитете защиты прав верующих. Один из подсудимых, о. Глеб (Якунин), в своем последнем слове сказал: “Благодарю Бога за ту судьбу, которую Он мне подарил”.

Однако попытки подменить Веру идеологией оказывались все менее результативными. За “идеалы” прошлого еще получалось держаться. А вот в настоящем эти “идеалы” все чаще подводили. Например, Хрущев сдуру наобещал, что через двадцать лет советские люди будут жить при коммунизме. Но уже вскоре стала очевидной полная несбыточность подобных утопий. И по мере приближения срока, названного Никитой Сергеевичем, идеологам пришлось крепко поломать голову, как же выйти из положения? Чтобы и с народом объясниться, и не расписываться в провале прежних планов. Впрочем, не только планов, но и марксизма в целом — напомню, по его положениям предстояло отмереть и государству, и товарно-денежным отношениям, и институту семьи и брака и еще много чему. А советские лидеры и номенклатура отказываться от государственной власти, денег и семей никак не собирались.