Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но внезапно коренным образом изменилась обстановка в советских верхах. В ночь на 16 декабря 1922 г. у Ленина грянул второй инсульт. И вот тут-то стало ясно, что восстановления здоровья не произошло, полноценным вождем ему больше не бывать. А фигур “первой величины” в большевистской верхушке на этот момент было четыре. Зиновьев — председатель Исполкома Коминтерна, председатель Северной Коммуны (Петрограда), член Политбюро. Каменев — председатель Совета труда и обороны (СТО), лидер Московской парторганизации, член Политбюро. Сталин — нарком двух наркоматов, генеральный секретарь ЦК, член Политбюро и Оргбюро. И Троцкий — наркомвоен, член президиума ВСНХ и Политбюро. Были и фигуры второго, третьего ранга: Томский, Рыков, Бухарин, Молотов, Калинин, Дзержинский, Пятаков… Но реальных кандидатов на власть оказалось двое — Сталин и Троцкий, представлявшие абсолютно разные силы, разные группировки внутри партии.

И между ними пошла борьба. Причем в первом раунде была сделана попытка использовать авторитет отсутствующего, но еще живого Ленина, формально еще числившегося вождем. Проявилось это в виде пресловутого “политического завещания”. Любой врач, любой человек, сталкивавшийся со случаями тяжелого инсульта, знает его особенности. Он очень сильно влияет на психику, меняет личность. Больной легко впадает в злость и истерики, становится неадекватным, раздражительным, склонным зацикливаться на каких-то “пунктиках” — и легко внушаемым. Все это мы видим и в работах так называемого “завещания”. А вести внушение, влиять на Ленина мог только один человек — Крупская, постоянно находившаяся при нем. И квартира больного превратилась в эпицентр жестоких интриг, в которых Владимиру Ильичу отводилась всего лишь роль чужого инструмента.

18 декабря 1922 г. пленум ЦК по настоянию врачей принимает решение о строгом соблюдении режима для больного — главной нарушительницей выступала как раз Крупская [84, 157]. Персональная ответственность за выполнение этого решения пленума была возложена на Сталина. На кого же еще, как не на генерального секретаря, если требовалось контролировать высокопоставленных коммунистов? Но Надежда Константиновна постановление игнорирует, 21 декабря принимает диктовку письма для Троцкого. Сталин, узнав об этом, по телефону делает ей внушение, напоминает о партийной дисциплине. Она жалуется мужу, устраивает сцены. И с 22 на 23 происходит ухудшение здоровья Ленина, паралич руки и ноги.

Тем не менее, не кто иной как Крупская настаивает перед врачами, что Ленину надо разрешить понемножку работать. Дескать, он тогда будет чувствовать себя менее ущемленным. И доктора позволяют диктовать по 10 минут в день. А следующим шагом в подковерной борьбе становится отстранение от исполнения обязанностей одной из секретарш Владимира Ильича. Отстраняется Аллилуева, жена Сталина! Она остается в составе секретариата, но для диктовок ее больше не привлекают. Отныне в квартире вождя появляются только секретарши из “команды” Крупской — Гляссер, Володичева, Фотиева и др. После чего и рождаются работы “завещания”.

Кстати, когда именно они диктовались, в точности неизвестно. В “Журнале дежурных врачей” и “Журнале дежурных секретарей” обнаружено множество разночтений и нестыковок [157]. Не исключено, что работы кем-то редактировались — они представляют собой машинописные копии, никем не заверенные, нигде не зарегистрированные, без каких-либо пометок, без подлинников стенограмм. 23–24 декабря датирована диктовка, которая позже была названа “Письмом к съезду”. Тут всем досталось, Троцкому, Каменеву, Зиновьеву, Бухарину, Пятакову. А особенно Сталину.

30 декабря открывается I съезд Советов СССР, принимает Декларацию об образовании СССР, подписывается союзный договор. Сталин провозглашает: “Сегодняшний день является днем торжества новой России… превратившей красный флаг из знамени партийного в знамя государственное…”. Но в этот же день Ленин диктует работу “К вопросу о национальностях и “автономизации”. Проект “автономизации” был похоронен три месяца назад! Союз создавался на ленинских принципах, принятых в октябре 1922 г. при его участии. Однако в статье мы вдруг находим: “…Вопрос об автономизации, официально называемый, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик”! То есть, кто-то (и ясно, кто) напел Ленину, будто в его отсутствие Сталин протащил свой старый проект! Снова всплывает и “грузинское дело”, причем наряду с Орджоникидзе неизвестно почему оказываются виноватыми Сталин и Дзержинский. Статья вообще откровенно русофобская. Употребляются выражения типа “шовинистическая великорусская шваль”, “грубый великорусский держиморда”. Логикой и не пахнет. Ленин, прежде боровшийся с националистами, начинает с какой-то стати отстаивать национализм “малых наций” в противовес национализму “больших наций”.