Антиутопия (ЛП)

— И почему я должен это делать? — Я понимал, что вел себя крайне грубо, но я редко вел себя по отношению к ней иначе (в тех случаях, когда не пытался ее убить). Я подозревал, что мой мозг просто вернулся к старым привычкам.

— Твой начальник, мистер Рентроу, сказал, что ты мог бы устроить мне обход и объяснить, какие системы безопасности вы используете в настоящее время, включая инициативы по оценке рисков.

— Предоставить письменный отчет было бы менее досадно, — перебил я.

На самом деле это не так. Составление отчета заняло бы гораздо больше времени и было бы значительно более раздражающим.

Она развернула коричневый бумажный пакет, и мой кабинет наполнился знакомым ароматом.

— Доклад — это не обход, Драко. Боюсь, мне придется настоять. Тыквенные пирожки? Им около двадцати минут, и, как мне сказали, они лучшие в Косом переулке.

Это были не просто тыквенные пирожки. Это было своего рода предложение мира. Я подозревал, что где-то внутри этого мягко дымящегося теста спрятан пресловутый топор.

— «Пекарня Пэддока»? — поинтересовался я.

— «Миссис О’Брайен», — ответила она, все еще протягивая пирожок.

Я взял его, откусил, прожевал и проглотил.

— У Пэддока лучше.

— О? Когда-нибудь ты покажешь мне, где это, — сказала она, и в ее карих глазах появился вызывающий блеск.

Я сразу же заподозрил неладное. Что за игру она затеяла?

Она знает эту пекарню. Во имя Мерлина, даже живущие в тропических лесах пигмеи знают о «Пекарне Пэддока». Это не было манипуляцией или позерством. Я знал все об играх власти.

Это было… Я думаю, что простой вздох мог бы сбить меня с ног, когда я, наконец, понял, что происходит.

Гермиона Грейнджер флиртовала со мной.

Я подошел к ней и стал внимательно рассматривать, потому что правда и ложь всегда кроются в деталях. И я заметил, как слегка дрожали ее руки, как она не могла выдерживать мой взгляд дольше нескольких секунд, когда я смотрел прямо на нее.

— Ты сейчас свободен для обхода? — Эта самонадеянная женщина уже стояла.

— Нет. Но тебе ведь все равно, да? — пробормотал я, хватая верхнюю одежду.

Она улыбнулась.

— Пойдем, я угощу еще пирожком.

========== Глава 14 ==========

Гермиона свернула пергамент и положила его обратно в тайник Драко. Уже рассвело. Она проверила у двери, не проснулись ли их похитители. С верхнего этажа доносились какие-то звуки: несколько приглушенных ударов, которые звучали так, словно передвигали мебель. Она поняла, что они не собирались кормить своего нового пленника завтраком или давать что-нибудь Драко.

Ублюдки. Его долговязое тело состояло сплошь из впадин и углов, а здесь не было даже воды.

Она расхаживала по камере, желая, чтобы напряжение в груди и покалывание в глазах исчезли. Последняя запись, которую она прочла в его дневнике, была первой, которую он написал на пергаменте. Та встреча в кабинете Драко в Гринготтсе произошла три года назад.

Господи, неужели прошло так много времени? Она подсчитала. Семь лет совместной учебы в Хогвартсе. Двенадцать лет после Хогвартса. Два года их брака и один год с тех пор, как подписали документы о разводе. И на протяжении всех этих лет было достаточно мучительных воспоминаний, чтобы заполнить десять дневников.

Гермиона была рада, что прочитала записи в обратном порядке, потому что новые, плохие воспоминания всегда будут острее и яснее в ее сознании. Чтение о счастливых временах прошлого было равносильно подчеркиванию тех частей их истории, которые должны были иметь больше силы и значения, чем недавний кошмар.

Так много из того, что она прочитала, оказалось для нее откровением, и Гермиона была ошеломлена, осознав, что есть части Драко Малфоя, до которых она не дошла или не поняла. Она бродила по мелководью, и раз или два, когда он был в особенно уязвимом настроении и открывался ей, она уплывала в эти холодные, темные глубины. Но в нем были подводные каньоны, которые ей еще предстояло пересечь. Например, она понятия не имела о бессилии и утрате самобытности, которые он чувствовал с момента окончания Хогвартса.

Неужели это был акт саморазрушения, подумала она? Она была так полна гордости, думая, что сама по себе невероятность их отношений означала, что они не потерпят неудачи. В конце концов, после нескольких часов сидения, стояния, расхаживания и, самое главное, размышлений, она подползла к Драко и крепко обняла его, пока тоже не заснула.

Когда Гермиона открыла глаза, в маленькое окошко снова лился лунный свет, а Драко сидел, скрестив ноги, и наблюдал за ней. Он выглядел разъяренным. Это было более обнадеживающим, чем его прежнее оцепенение.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прошептал он. — Ты что, с ума сошла?

Она села, разминая затекшее ото сна на холодном, твердом полу тело.

— Это был единственный способ.

— Единственный способ сделать что? Умереть вместе со мной?

Он начал нервничать, и Гермиона тут же попыталась его успокоить. Она подползла к углу, где спрятала еду, развернула сверток и протянула ему.

— Ешь, а я буду рассказывать.

— Грейнджер, ты определенно сошла с ума! Ты хоть представляешь, что они могут сделать…

Она зажала ему рот ладонью.