Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Не надо было так делать, не стоило. Бодибидинг хорошо, а мастер спорта по боксу – лучше. Нет, не загасил, конечно, но ослеплённый болью и обидой, вновь перевернул, распял и… В общем, поступил я с гражданкой объединённой Европы весьма грубо. Двусмысленно. И так, и этак. Со скифским напором и великоросской безбашенностью. Крышу снесло. Она что-то рычала, плевалась и зубами клацала, но когда я второй фронт открыл, то просто рявкнула: «УХГБЛАДТ!!!», выгнулась, но сломалась, обмякла и только урчала в подушку всем, развороченным славянской лихостью телом…

Боря приехал только к трём, и сразу получил от Элис по морде. По морде получила чем-то сильно довольная Юдит, с любопытством выглядывающая из-за Бориного плеча. Единственный, кто по морде не получил – был я. Я был пьян и напуган. После нашего сексуального единоборства мы не сказали друг другу ни слова. Элис мрачно курила, а я скоропостижно напивался, соображая, чем пахнет 117 дробь 2 со взломом, да к тому же помноженная на международное законодательство. Лучшее, что мне мерещилось – был Гаагский суд и смертельная инъекция.

Она вышла из мастерской чуть в раскоряку, но навсегда. И без последствий. Мне было не по себе, но я радовался. Я думал, что никогда больше о ней не услышу. Но однажды, месяца через два, ко мне зашёл Боря.

– Это тебе, – он протянул мне пакет, – от девчонок. Фрэнк передал, они в Лондоне пересеклись.

В пакете лежала джинсовая куртка. Породистый «Кельвин Кляйн», такого фасону, что в совке днём с огнём. Голубая такая. В кармане фотография: обнажённая, бронзовая, брутальная Элис – взасос целуется с Юдит в пастельных тонах. На обороте: «Remember!».

– Чего помнить-то? – спросил Боря.

Я надел куртку. Впору. Сунул фотку обратно. Налил.

– Да есть, чего…

Я рассказал Боре. Он хохотал, визжал как резаный. У него самого с этой Юдит ни хрена не получилось, кроме забав в стиле «69», хоть он и добивался куда как большего. А у меня вот само срослось…

– Она же лесба пробитая! Актив! Такая зверюга, а ты её опарафинил натурально! Ну, это просто!.. Рассказать кому, так…

Я настоятельно попросил Борю никому ничего не рассказывать, он обещал. Таинственное «Угхбладт!» оказалось нашим родным «Ух, бля!» в талабайской транскрипции.

Прошло много лет. Иногда я надеваю джинсовую куртку, смотрю на фотку, улыбаюсь. Мне приятно, что я, как россиянин, взял верх над загнивающим Западом. Нас не берут в ЕЭС, но мы ломимся чёрным ходом.

С другой стороны – мне до сих пор немного стыдно. Это был просто случай, а вообще-то куртка петушиная, а сам я…

Сам я постарел раньше времени, это – факт.

Игорь Алферов (e-copat). Славянск-на-Кубани :: 404

Весь мой привычный мир уничтожился, и самый лучший способ исправить ситуацию – зависнуть сейчас на пятом этаже, желательно держась за перила балкона со стороны улицы. Желательно также упереться ногами, чтоб не напрягать лишний раз руки, а голову лучше опустить вниз, чтоб страх высоты выбил из тебя другой страх.

Впрочем, за последние два дня это, наверное, лучшее, что случилось со мной. Внизу уже обратили внимание на повисшее за балконом тело, и возле лавочек начинает собираться толпа. Взрослые кричат, чтоб я залез обратно, дети кричат, чтоб я прыгал. Все эти крики, как советы «бывшей» и «будущей». И я почти уверен, что советы детей – советы «будущей». Так будет лучше. Потому что другого выхода, в общем-то, уже нет. Те ребята, что сейчас выбивают дверь в квартиру, наверняка затащат меня внутрь, и о том, что будет дальше, лучше не думать.

* * *

Очередная дешевка, разве что со сраной боязнью проснуться в гробу. Она затащит тебя в нору с протекающей крышей, и будет рассказывать весь вечер, как клаустрофобия изменила ее жизнь к лучшему. Ты дожидаешься, пока ее страх увязнет в хлюпанье и причмокиваниях и говоришь одну единственную фразу:

– Я кончил.