Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Мы стоим на балконе. В руках рюмки. Я смотрю на него с ненавистью, спрятанной за натянутой улыбкой.

– Че, как оно? – говорю я.

– Да ниче так, нормально вроде, – улыбается он.

– Как идет строительство башни? Не мусорите? – тоном вечного весельчака сообщаю я, и как бы дружески бью этого идиота кулаком в плечо.

– Какая башня? Ты о чем? – удивляется идиот.

– Ладно, забудь, – говорю я, – главное, я знаю, кто ты на самом деле.

Идиот непонимающе хлопает ресницами.

– У нас повсюду свои агенты, – говорю я, – поэтому осторожней на поворотах, – допиваю, хлопаю его по плечу и возвращаюсь за стол. Дальнейшие часа два он сидит молча. На его лице читается тяжкое раздумье.

Вклиниваясь в жизнь таких людей, меньше всего стоит думать о морали. Я готов был раздавить эту мразь как таракана, у меня даже было маленькое оправдание: я не приглашал этого мудака на СВОЙ! ДЕНЬ! РОЖДЕНИЯ!

Когда все закончилось, ко мне подошел Ватсон.

– Запал на нее?

– Да.

3. Когда смотришь передачу, где люди встречаются после долгой разлуки, льют слезы, думаешь о тех, кто на эту программу уж точно никогда не попадет. Ты режешь колбасу и вдруг замечаешь на своем рукаве маленькое пятнышко крови.

«Без вести пропавшим считается лицо, исчезнувшее внезапно, без видимых к тому причин, местонахождение и судьба которого остается неизвестной. Поиск пропавших граждан прекращается за сроком давности только по истечении 15 лет со дня объявления человека в розыск».

«Органы и (или) ткани человека не могут быть предметом купли-продажи. Купля-продажа органов и (или) тканей человека влечет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».

Так называемый сезон начинается осенью.

Скорее всего, когда этот человек войдет в ваш дом, за окном будет идти дождь. Скорее всего, он будет одет в однобортный пиджак в тонкую белую полоску и черные брюки. Человек хорошо выбрит, от него приятно пахнет, голос у него спокойный и уверенный. Этому голосу захочется доверить все свои секреты – я знаю, я его тоже когда-то слышал. Человек скажет, что знает о вашей проблеме, что готов помочь, что у него есть для этого все средства, но для начала он хотел бы выслушать вас, вашу историю. Затем, как только вы отговоритесь, он предложит ознакомиться со статистикой, покажет вырезки из американских и европейских газет, поведает о несовершенстве действующих законов и издалека, очень туманно начнет рассказывать, что как бы есть некоторая возможность спасти вашу жизнь, стоит она немало, но зато без всяких очередей и со стопроцентной гарантией.

Отчаявшийся готов пойти на многое. Даже на убийство.

Если есть покупатель, должен быть товар. Вот этим мы, собственно, и занимаемся: поиском и доставкой товара. Ну и иногда, если кто-то из наших заболел, подменяем его (их) на утилизации. Никакого кремирования. Мякоть – свиньям, кости – на жернова в порошок, порошок – в поле. Охраняемое фермерское хозяйство. Даже не пытайтесь проникнуть на территорию.

Для кого-то «дилятационная кардиомиопатия» – просто что-то медицинское, для кого-то – приговор. Каждый интересуется только своей жизнью. Для нас иногда становится откровением, что сосед по лестничной клетке, вроде порядочный семьянин, с виду приличный молодой человек, хоть и работник правоохранительных органов, уходя из дома, заклеивал жене рот скотчем, пристегивал наручниками к батарее и избивал так, что теряла сознание. А однажды, когда она его «вконец заебала», вывез за город, избил и выбросил в поле.