Антология альтернативной литературы 1. Альманах

От тупых мыслей отрывает звонок в дверь. Смотрю в глазок – ни хера не видно. Открываю, на пороге стоит «она», та самая девушка со дня рождения.

– Я Сашу убила, – тихо говорит она.

Саша, Саша… – думаю я, – …наверное, тот мудак, строитель башен и лестниц…

Я даже не удивляюсь ее приходу. Думаю лишь о том, что она, как нельзя, некстати.

Я впустил ее, налил пива – ничего крепче не было. Почему она пришла ко мне? Что она знала обо мне? Молча жалась, будто я ее мог защитить.

Мы просмотрели с ней две старых мелодрамы и за это время не произнесли ни слова. Я чувствовал ее напряжение и старался дать шанс привести мысли в порядок самостоятельно. Когда она чуть успокоилась, мы переместились в мою комнату, мрачную и душную, где вместо кровати на полу лежал ватный матрас.

Здесь мы сражались за право быть счастливыми. Сражались открыто и честно, без всяких резинок. Не знаю, что нашло на нас, было ли это стечением обстоятельств или просто необходимостью излить душу, но без слов. В эту ночь каждый из нас окончательно осознал, что жизнь теперь не будет такой как прежде, что, может, и самой жизни больше не будет. Если раньше мы просто хотели стать кем-то, то теперь нам просто хотелось быть вместе. Она долго рассматривала мой шрам на груди, гладила его, целовала, но, так и не спросив о его происхождении, уснула. Я ушел в душ, оставив ее мирно спать на влажной от пота простыне, а когда вернулся…

Малая сидит на полу, и я уже знаю, чья кровь на ее руках. Маленькие детские глаза полны ненависти, затем – страха. Ты сдавливаешь ее шею все сильнее и сильнее, пока тело не прекращает сопротивляться. Душишь без ненависти, просто уничтожаешь, вычеркиваешь из истории. Когда все заканчивается, смотришь на этих глупых девчонок, чьи жизни сложились так неудачно, и вспоминаешь их такими, какими успел запомнить, вспоминаешь их голоса, улыбки, пока, наконец, просто не засыпаешь рядом с ними.

* * *

Когда я проснулся, из окон вовсю бил солнечный свет, а передо мной на стуле сидел Ватсон и собирал все тот же кубик Рубика. Я осмотрелся по сторонам – трупов не было.

– Я их пока в ванную отнес, – спокойно сказал Ватсон.

Я привстал, рассматривая высохшую кровь, и зачем-то произнес:

– Интересно, она умерла во сне или, все-таки, проснулась…

Ватсон отложил свою игрушку, взял бутылку минералки и подошел ко мне.

– Давай чуть умоешься, – сказал он, – а то ты немного кровью запачкался.

– Я лучше на кухне умоюсь, – я попытался встать, но Ватсон осадил меня.

– Туда пока не ходи, там раковина занята. Твои девочки оказались слишком большими, поэтому я тебе здесь полью.

Я подставил руки, Ватсон стал лить и рассказывать, где шатался все эти дни.

– Я ж в тот день, когда мы Патлатого увидели на твоем выпускном, подумал, что это, ну типа, всё замануха была, даже тебя стал подозревать, что ты с ними заодно. Дурак, конечно. Пошел к себе, «адскую» захерачил двойную, на ладони даже не уместилось.

– Что за «адская»? – спрашиваю я.

– Ну, ты ее должен помнить, меня еще с крыши снимали, когда я под этой хуйней был, только там одна доза была, а тут две. Короче, прихавал я ее и водкой залил. Вштырило минуты через две. Полчаса полежал как пришитый, думал все – пожил свое, еле оторвался от кровати, потный весь, сполз, пиджак стал натягивать прямо на полу, думал, чтоб, когда за мной приедут, прилично выглядеть. А потом – как будто вспышка, как в фильмах прям, и я уже в теплотрассе лежу. Ты прикинь, там две трубы большие и под ними все в книгах: Ленина писульки, сказки, учебники, целая гора книг. Короче, еле вылез оттуда, голова трещит, пиздец, будто я всю эту гору книг за ночь перечитал, тело ломит, смотрю – город ебучий, высотки, а за ними горы все в деревьях. Оборачиваюсь, а там море и корабли стоят, прикинь.

– А вещи зачем забрал? – спросил я.

– Не помню, – теребя бровь, ответил Ватсон, – у меня вот золото в кармане почему-то оказалось, серьги, цепочки и кольца, штук двадцать всего. И еще это… – Ватсон замялся, – я карту в банкомат вставил, а у меня на счету ноль… все деньги исчезли…

Я жадно допил остатки минералки.

– Да похуй, – устало выговорил я, – у меня достаточно средств и на двоих, и на троих. Не ссы. Все равно недолго осталось. Больше восьми лет еще никто не жил, а у меня уже шестой заканчивается. У тебя, насколько помню, тоже.

– Я думаю, можно золото в ломбард сдать, на первое время хватит, а потом…