Антология антологий. Поэты Великобритании. Том первый

 I
То были дни, когда ручей и лес,
 Обычный мир казался мне иным,
 И был он весь
 Пропитан светом неземным,
 Сиянием и свежестью чудес.
 Свет этих дней погас давным-давно; —
 И даже если вновь прийти туда,
 Мне никогда
 Увидеть мир таким, как в детстве, не дано.

 II
 Как Радуга горит,
 Как Роз прелестен вид,
 Восторженно Луна
 Глядит вокруг с прозрачнейших высот,
 Сиянья звезд полна
 Гладь полуночных вод;
 Рождаем свыше – свет небес;
 Но знаю я, что для меня
Тот дивный ореол вокруг всего – исчез.

 III
И вот, под трели птиц со всех сторон,
 Когда прыжки ягнят
 Как тамбурин звучат,
 Моя душа печалью смущена:
 Излить печаль в словах мне власть дана,
 И снова я силён:
 Трубят потоки, вниз летя со скал;
 Не страшен больше тот унынья час,
 Мне вторит Эхо с гор за разом раз
 Сквозь сонные луга; весь мир предстал
 Нарядный и большой:
 Земля
 Играет с Морем, веселясь,
 И с майскою душой
 Ликует мир живой;—
 Дитя лугов,
 Кричи окрест, дай слышать твой,
 счастливый пастушок, веселый зов!

 IV
Созданья Божьи, слышу здесь и там
 Ваш крик; улыбкой небосвод
 Встречает ваших празднеств хоровод;
 Мне по душе ваш карнавал,
 Венком увита голова,
 Блаженством вашим полн, я с вами – с вами сам…
 О, черный день! я мрачнею,
 Хотя Земля, расцветая
 В сияньи мая,
 Украшает аллеи
 И там, и тут
 Разноцветьем, и Дети венки плетут;
 Всё теплее солнце и всё звучней
 Смех Младенцев, пение Матерей:—
 Я слышу, слышу, счастья полн!
– Но вижу здесь, где детство протекло,
 Поляну ту и Дерево на ней, —
 Они твердят о чем-то, что ушло.
 И той фиалки вид
 Мне также повторит:
 Куда исчез тот

призрак красоты? Где прежний блеск и прежние мечты?

 V
Рожденье наше – сон лишь и забвенье;
 Звезда всей жизни – нас Душа ведет,
 Не здесь ее владенья —
 Издалека идет:
 Не в совершенном забытье,
 И не в полнейшей наготе,
 Но в свете Божьей славы мы идем
 От Бога, кто – наш дом:
 Рай возле нас в младенчестве лежит!
 Над Мальчиком растущим мир, жесток,
 Сгущает жизни тьму,
 Но видит Свет он и его исток,
 И радостно ему;
 Еще с Природой Юноша, влеком
 Всё дальше от Востока с каждым днем,
 Но и ему Виденье
 Тех лет ласкает зренье;
 Осознаёт Мужчина смерти зло:
 Свет растворился в буднях, всё прошло.

 VI
Земля полнится щедростью своей;
 Хранитель наш, всё делает она,
 Едва ль не материнских чувств полна,
 Естественных забот,
 Стремясь к тому, чтоб, наконец,
 Ее Дитя приемное, Жилец
 Забыл сиянье прежних дней
 И тот чертог, откуда он идет.

 VII
Смотри – Дитя в его блаженства час,
 Любимец шестилетний всех вокруг!
 Игрушками заполнив свой досуг,
 Лежит под светом из отцовских глаз,
 Волнуем лаской материнских рук!
 Смотри, у ног, – рисунок небольшой,
 Плод грез его о жизни, сотворён
 Тем даром, что явился сам собой:
 Венчанье, праздник ли какой,
 Прощанье ли, заупокой;
 Сейчас он здесь душой,
 И этим песнь его звучит:
 В ней свой язык полнит
 Словами дел, борьбы и страсти он;
 Но миг – и позабыт
 Тот мир, где ныне жив, —
 Другой звучит мотив,
 Малыш-Актер играет акт иной,
 В «забавных сценах» показать готов
 Все Персонажи, вплоть до Стариков,
 Телеги Жизни, полной до краев;
 Как будто в подражаньи
 И есть его призванье.

 VIII
 Ты, с чьей безмерной не сравнить Душой
 Твой облик небольшой;
 Философ лучший, кто свое хранит
 Наследие, ты – Зрячий меж слепых,
 Кто, глух и нем, читает Мир, что скрыт
 От повседневных помыслов людских, —
 Пророк святейший! в ком
 Всех истин (мы с трудом
 Ценой всей жизни открываем их,
 Во тьме могил теряя вновь) оплот;
О ты, над кем – Хозяин над Рабом —
Твое Бессмертье словно День встает,
Невидимо присутствуя на всём;
 [Тебе лишь сном
Смерть представляется – без чувства, без тепла,
 Без света, где тела
Ждут лишь того, что, верим, нам грядет;]17
Зачем, Дитя, могуществом своим
 Высокого рождения храним,
 С горячностью торопишь каждый год,
 Чтоб обрести взамен ярмо забот
 Так безрассудно счастью вопреки?
 Ведь вскоре обрастет Душа земным,
 Привычки сдавят обручем стальным,
 Как тяжкий лед – биение реки!

 IX
 О счастье! в прошлом-пепле
 Но тлеет жизнь – едва —
 И память всё же теплит
 Мгновенья торжества!
 Благословляю мысленно года
 Прожитые: не только те, когда
 Оставлен был во мне блаженством след:
 Свобода и восторги – простота
 Святая детства, в играх или нет —
 С надеждой, воспаряющей на свет:
 Не столько дням благим
 Благодаренья гимн,
 Но любопытству к чувствам и вещам,
 Что мир, даруя нам,
 И забирает сам;
 Пустые опасения Созданья
 Среди ему неведомых миров,
 Где, смертный среди высшего сознанья,
 Дрожь, как преступник, ощутить готов.
 Но первых чувств желаньям,
 Теням-воспоминаньям,
 Какими б ни были они,
 Что озаряют жизни нашей дни
 И есть первоисток мировоззренья,
 Хранят нас и способны превратить
 Гвалт наших лет земных в одно мгновенье
 Бессмертной Тишины: не исказить
 Тех истин вечных,
 Которые ни буйство, ни беспечность,
 Ни лень, ни прыть,
 Ни вся вражда, которой не избыть,
 Не смогут ни разрушить, ни убить!

 В дни ясной, солнечной погоды
 Провидят Души вдалеке
 Тот вечный океан, чьи налегке
 Приносят воды
 Нас в этот мир,
 уносят через годы,
 И слышен смех Детей вдоль берегов,
 И виден вечный бег изменчивых валов.

 X
Так пойте, Птицы, пойте счастью гимн!
 И пусть прыжки ягнят
 Как тамбурин звучат!
 С вами мысленно летим,
 Дети неба и полей,
 Кто вмещает всех полней
 Сердцем радость майских дней!
 Что ж, пусть сиянье, чей был ярок свет,
 С годами навсегда сошло на нет,
 Пусть не вернуть назад часов
 Величия травы и нимба у цветов;
 Не оплачем, – обретем
 Силу в прожитом своем;
 В сострадании, тепле,
 Что должны быть на земле;
 И в смиреньи, что идет
 От страданий и невзгод;
 В вере: жизни нет преград,
 В годах, несущих философский взгляд.

 XI
И вы, Луга, Холмы, Леса, Ключи,
 Любви к вам ничему не омрачить!
 Я в вашей власти сердцем и душой;
 Всего одной я радости лишен:
 Жить так, чтоб с вами быть еще тесней.
 Люблю Ручьев, свой путь торящих, плеск
 (Я мчал когда-то так же!) всё сильней;
 И так люблю новорожденных Дней
 невинный блеск;
 Рой Облаков в закатный краткий миг
 Окрашен мягко Оком, что с высот
 Мир смертных сторожит из года в год;
 Рождением иной – иных вершин достиг:
 Благодаря душе, живущей в нас,
 Волнений полной, нежности и грез,
 Невзрачнейший цветок вдали от глаз
 Так часто тронет чуть ли не до слез.