Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

В действительности же мышление – один из наиболее таинственных процессов, и все, что мы знаем о нем, получено посредством изучения языка. Это изучение показывает, что формы мыслительной активности личности контролируются неумолимыми законами моделирования, о которых сама личность не имеет ни малейшего понятия. Эти модели базируются на неосознанной запутанной систематизации родного языка, ярко проявляющейся при сои противопоставлении с другими языками, особенно если они принадлежат другой языковой семье. Само мышление непосредственно связано с языком, иными словами, человек мыслит на родном языке – английском, санскрите или китайском². А любой язык представляет собой сложную и разветвленную систему моделей, отличную от других аналогичных систем, систему, посредством которой индивидуум не только осуществляет процесс общения, но и воспринимает окружающий мир, идентифицирует или оставляет без внимания различные типы явлений и взаимоотношений, определяет свои умозаключения и структурирует систему собственного сознания.

Эта доктрина нова для западного сознания, но она основывается на непреложных фактах. Более того, она хорошо известна в индийской философии и современной теософии. Ее неясность проистекает от того, что философские термины санскрита не вполне соответствуют значению употребляемого мной понятия «язык» в широком лингвистическом смысле. Такие термины как Nama скорее относятся к более частным понятиям – лексическому, фонетическому уровням. Возможно, наиболее близок европейскому термин Manas, которому вряд ли соответствует наше более обширное понятие «сознание». В широком смысле Manas – высший иерархический уровень в структуре мироздания – «манасический уровень», как его часто называют. И в этом случае опять-таки понятие «ментальный уровень» сильно запутывает представителей англоговорящих народов. Английское слово «ментальный» («mental») весьма неудачно, это слово в контексте нашей культуры стоит в одном ряду со словами, обозначающими понятия логического, умственного объяснения действительности, что подразумевает скорее софистическое трюкачество, а не порядок космической иерархии, характеризуемый процессом моделирования. Иногда Manas употребляется попросту как обозначение отдельной души; согласно м-ру Фрицу Кунцу именно этим обусловлено известное толкование парадокса Голос тишины: «Ум – величайший убийца действительности».

Считается, что на уровне Manas'a функционируют два подуровня – Rupa и Агара. Низший – царство «имени и формы», Nama и Rupa. «Форма» в данном случае подразумевает организацию в пространстве («нашем» трехмерном пространстве). В общем смысле это вряд ли сочетается с понятием «модель». A Nama, «имя», обозначает не язык, не всю его структуру, а только ее часть, один из уровней, уровень «именования» или процесса «наименования», т. е. присваивания определенных имен определенным фрагментам общей картины познания, при этом поименованные фрагменты оказываются в вынужденной изоляции от остального. Так, слово «небо» (sky), которое в английском языке трактуется как «нечто предметное» (небо, небеса, небосвод, небосклон, кусочек неба и т. д. – the sky, a sky, skies, some skies, a piece of sky etc.), заставляет нас представить себе некое оптическое явление, отражающее относительно изолированные цельные твердые объекты. Слова «холм» (hill) и «болото» (swamp) убеждают нас в том, что окружающие структуры почвенной организации земли являют собой отдельные ПРЕДМЕТЫ, наподобие столов и стульев. Любой язык по-своему производит такое искусственное расчленение непрерывного потока действительности. Слова и речь не одно и то же. Как мы увидим позже, синтаксические структуры, т. е. модели, по которым строятся предложения, в свою очередь организующие слова, куда более важны, нежели чем слова сами по себе.

Таким образом, уровни Rupa и Nama – сегментации и именования – являются частью языковой организации, но частью рудиментарной и несамодостаточной. Все зависит от высшего уровня организации – уровня, на котором появляются КОМБИНАТОРНЫЕ СХЕМЫ. Это уровень Агара – уровень модели мира как таковой. Агара, «бесформенное», означает не «не имеющее языковой формы или организации», но «не имеющее отношения к пространственной, видимой форме, выделенной в окружающем», что, как мы убедились на примерах слов «холм» и «болото», является существеннейшей характерной чертой референции на лексическом уровне. Агара – сфера моделей, которые могут быть «воплощены» во времени и пространстве посредством единиц более низких уровней, пребывая вне этих категорий. Эти модели похожи не на значения слов, а на реализацию значений слов в предложениях. Они подобны не отдельным предложениям, но СХЕМАМ предложений и образцов конструкций предложений. Зафиксированное в индивидуальном сознании «мышление» лишь частично может осознать модели такого рода посредством использования математических или грамматических ФОРМУЛ, в которых вместо переменных можно подставлять слова, значимости, качества и пр. Приведем достаточно простой пример.