Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Скобки в формуле обозначают «или», следовательно, сама формула эквивалентна длинному ряду дочерних формул. Одной из простейших является О + V + С – h (см., как она содержится в большой формуле), которая показывает, что слово может начинаться не с согласной, а с любой гласной, за которой следует любая согласная, кроме h; эта формула дает нам такие слова, как «at, or, if» («y или, если»). Поменяв первый член на следующий символ из большой формулы, получим С – ng + V + С – h; это означает, что слово, оканчивающееся, как и предыдущее, может начинаться с любого согласного, существующего в английском языке, кроме сочетания ng, как в слове «sing» – «петь» (звук ng должен обозначаться ОДНИМ значком, но, принимая во внимание интересы издателей, я сохраняю привычный диграф). По этой модели образуется длинная череда слов, напр. «hat, bed, dog, man» («шляпа, кровать, собака, человек»), и допускается образование новых, напр. «tig, nem, zib», но вместе с тем необходимо отметить, что появление слов типа «ngib» или «zih» невозможно. Так что модели весьма просты. Но тут-то они и начинают усложняться, запутываться! Представленная в таком сокращенном виде формула нуждается в дополнении – списке согласных, расклассифицированных, как белье в прачечной, причем каждой группе должен быть присвоен соответствующий символ: С₁, С₂ и т. д. Формула С₁С₂ означает, что слово может начинаться с любого согласного из списка С₁ за которым следует любой символ списка С₂, в котором оказывается всего два члена: r и 1. Поскольку список C₁ содержит р, b, f, можно образовать такие слова как «pray play, brew, blew, free, flee» («молиться, играть, заварка <чая>, дул <прошедшее от «дуть»>, свободный, удирать»), а также бессмысленные «frig, blosh» и т. д. Предположим, однако, что нам нужно слово, начинающееся с sr, zl, tl или dl. Мы обращаемся к списку С₁, но к нашему изумлению s, z, t или d в нем отсутствуют. Остолбенев, мы бросаемся к другим спискам, но и там ничего нет! Сколько бы мы ни перетасовывали списки, ориентируясь на формулу, эти сочетания найти не удастся. Становится очевидно, что таких слов в английском языке попросту нет; более того, даже Льюис Кэрролл и Эдвард Лир по каким-то таинственным причинам не образовывали новых слов с такими сочетаниями. Это показывает, что процесс словообразования нельзя назвать абсолютно свободным, даже сумасшествия литературы нонсенса подчиняются строгим законам использования материала в соответствии с определенными моделями. Человек, пытающийся создать форму, изначально не заложенную в структуре моделей данного языка, уподобляется повару, возжелавшему приготовить яичницу без яиц!

Таким образом, формула содержит все возможные комбинации, которые могут встретиться в английских односложных словах или словоформах, и отсекает те, которых нет и не может быть. Согласно формуле, допустимы сочетания типа mpst (glimpsed – мельком взглянул), ksths (sixths – шестые), ftht (he fifthed it – он рассчитал это на пять), nchst в странной, но возможной фразе thou munchst it greedily – ты жадно это сжевал <архаическая форма>), равно как и сотни других «шероховатостей, притирающихся к нашему рту в процессе речи», но от которых «Квинтиллиан остолбенеет и задохнется». В то же время формула ОТСЕКАЕТ многие благозвучные, но сложные для нас как не соответствующие модели сочетания типа litk, fpat, nwelng, dzogb и многие другие, которые вполне могут встретиться и стать нормой в любом другом языке, кроме английского.

Очевидно, что в нашей системе односложных слов содержится невероятная по строгости структуры организация и что старая присказка «скажи одним словом», как метафора простоты, при более пристальном взгляде оказывается удивительной чушью! В то же время в этом высказывании содержится неосознанное признание справедливости того, что люди, просто и свободно использующие многообразные сложнейшие системы, существующие в языке, слепы и глухи к самому факту существования таких систем, и отказываются признавать их наличие до тех пор, пока последнее не будет им наглядно и с большим трудом продемонстрировано.

В данном случае как нельзя более применима старинная поговорка «как вверху, так и внизу». «Как внизу», т. е. на фонологическом уровне, так и «вверху», т. е. на высших уровнях языка, которые мы называем выражением мысли, значимое воплощение регулируется моделями, лежащими вне сознания индивидуума. Как мы увидим в части II, мышление также следует направлениям, заложенным в данном языке, являет собой организацию, которая может систематически концентрироваться на определенных фазах действительности, аспектах рассудка, и так же систематически отчленять иные черты реальности, находящие выражение в других языках. Личность ничего не подозревает о существовании такой организации, будучи при этом крепко связанной ее неразрывными путами.

II