Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Но давайте отбросим эти примеры и будем считать их причудами «примитивных» языков (хотя это выражение бессмысленно – «примитивных» языков не существует), давайте бросим взгляд на наш любимый английский. Возьмем слово «рука» («hand») В словосочетании «его рука» («his hand») речь идет о части человеческого тела, в словосочетании «часовая стрелка» («hour hand») – о разительно непохожем предмете, в выражении «руки на палубу» («all hands on deck») – к иному референту в выражении «он хороший садовод» – «a good hand at gardening» – к другому во фразе «у него на руке лежала хорошая карта» («he held a good hand (at cards)») – опять-таки к другому в то время как фраза «у него все козыри на руках» («he got the upper hand»), – вообще не имеет референта, растекаясь по моделям ориентации. Или рассмотрим слово «bar» в словосочетаниях «iron bar» – железный прут, «bar to progress» – препятствие на пути к прогрессу, «he should be behind bars» – его надо засадить за решетку, «studied for the bar» – учился на адвоката, «let down all the bars» – отменить все ограничения, «bar of music» – музыкальный бар, «sand bar» – песчаный нанос, «candy bar» – кондитерский прилавок, «mosquito bar» – противомоскитная сетка, «bar sinister» – черная полоса на гербе незаконнорожденного, «bar none» – без всяких исключений, «ordered drinks in the bar» – заказал выпивку в баре!

Но вы можете возразить, что в данном случае речь идет об известных идиомах, а не о научном или логическом использовании языка. В самом деле? Предполагается, что слово «электрический» – научное слово. Знаете ли вы что «электрический» в сочетании «электрический аппарат» («electrical apparatus») означает отнюдь не то же самое, что в сочетании «эксперт по электрике» («electrical expert»)? В первом случае этим словом обозначается течение электрического тока в приборе, во втором же речь отнюдь не идет о проистекании электрического тока внутри эксперта. Когда слово «группа» обозначает последовательность временных фаз или кипу статей, валяющихся на полу, говорить о референции можно лишь весьма и весьма условно. Референты научных слов зачастую удобно-расплывчаты и находятся в явной зависимости от моделей, в которых они употребляются. Представляется весьма вероятным, что эта тенденция, вместо того, чтобы быть опознавательным знаком мещанства, наиболее часто проявляется в интеллектуальной речи и – mirabile dictu – в языке любви и поэзии! И так и должно быть, поскольку сходство науки, поэзии и любви в том, что они «парят» в небесных высях, вдали от рабского мира прямых соответствий (референций) и банальных прозаических деталей, стремятся расширить жалкую узость зашоренного взора отдельного человека, рвутся ввысь к Arup'е, к миру вечной гармонии, родства душ и порядка, к миру неизменных истин и нетленных сущностей. А коль скоро все слова в достаточной степени ничтожны и подтверждают старую истину о «букве, которая убивает», очевидно, что научные термины, такие как «сила, средняя величина, секс, аллергический, биологический» не менее ничтожны и в то же время не более референциально определенны, чем «сладкий, витиеватый, экстаз, очарование, ревностно, звездная пыль». Возможно, вы слышали о «звездной пыли» – что это? Это мириады звезд, сверкающая пыль, почва планеты Марс, Млечный путь, грезы наяву, поэтическое воображение, самовоспламеняющееся железо, спиральная туманность, пригород Питтсбурга или популярная песенка? Вы этого не знаете, и никто этого не знает. Слово – потому что перед нами одна ЛЕКСЕМА, а не две – референта не имеет. Некоторые слова именно таковы⁵. Как мы убедились, референция играет незначительную роль в структуре лексического значения, модель – главенствующую. Наука, которая занимается поисками истины, – всего лишь разновидность божественного безумия, такого, как любовь. А музыка – разве она не принадлежит тому же классу явлений? Музыка являет собой квазиязык, целиком основанный на моделях, в котором лексемность отсутствует полностью.