Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Поведенческие проявления, от которых мы зависим, конструируя наши действительные картины культуры, всегда укоренены в личностной структуре индивидов. Единственный способ, с помощью которого культура, так сказать, саму себя увековечивает, – это характерная психологическая структурализация группы индивидов. Лишь в организованных личностях, но никак не через «индивидов» и не через «разумы», человеческие общества и культура обретают живую реальность. Поскольку культура в любом смысле может мыслиться абстрактно, постольку это наша абстракция, удобство, адаптированное к тому типу анализа, которому мы хотим подвергнуть изучаемые проблемы. Но вряд ли культура может быть абстракцией для тех, для кого она остается интеллектуально не проанализированным образом жизни. Люди жертвовали жизнью, отстаивая конкретные представления, которые можно было бы, при абстрактном рассмотрении, охарактеризовать как часть их культуры; однако рассматриваемые с психологической точки зрения, они приобретают в некотором роде осязаемую реальность, которая мотивирует реальное поведение. Я подозреваю, что в душах некоторых, возможно, до сих пор сохранилась тусклая аура былых времен, когда под психологией подразумевались психофизика, приоритетное изучение механизмов поведения или исследование свойств разума в самом общем и абстрактном смысле, но едва ли более того. В противоположность этому, богатое и изменчивое содержание культур оказалось находящимся в ином феноменальном измерении. Сегодня в некоторых областях социальной антропологии внимание уделяется прежде всего абстрактным отношениям и образцам. С другой стороны, поскольку мы ищем понимания личностной структуры, ее развития и связи с типично человеческим способом существования, нам нельзя более игнорировать культурное содержание во всем его многообразии и глубине.

Хотя ребенку и нужна социализация, чтобы достичь психологического статуса, который бы пометил его как человека, нет никакой необходимости в том, чтобы у него непременно развилась конкретная личностная структура, характеризующая общества А, С или N; функционально эквивалентные необходимые условия будут обеспечиваться также обществами В, D или Z. Мы вынуждены предположить – и эмпирические данные это подтверждают, – что существуют как родовые атрибуты человеческой личности, так и периферийные и изменчивые типы организации. Здесь имеется очевидная аналогия с человеческой речью. Необходимым условием человеческой социализации является обучение языку и его употребление. Однако разные языки в этом отношении эквивалентны: один язык сопоставим с другим, поскольку человеческая речь имеет ряд общих знаменателей.

Следовательно, в то время как за счет своих врожденных органических способностей человеческий индивид может приспосабливаться к жизни в самых разных условиях, конкретная культура – постольку, поскольку мы допускаем ее зависимость от характерной психологической организации группы индивидов – не может поддерживать свое существование в том случае, когда это условие не выполняется³². С точки зрения этой гипотезы, способности человека к переприспособлению и творчеству резко выделяются на окружающем фоне как постоянные человеческие феномены. Конкретные культуры могут возникать, расцветать и исчезать, но на смену им приходят другие. Рассматривая индивидов в определенной обстановке и ограниченной временной перспективе, мы, быть может, и адекватно говорим о них как о «носителях» или «творениях» культуры, однако при этом мы не принимаем в расчет всего, что знаем о природе человека. Если не придать должный вес потенциалу человека как творца и воссоздателя того рода жизни, который является его наиболее отличительным атрибутом, то как тогда, в первую очередь, объяснить возникновение культурного способа существования?" Разумеется, мы должны допустить, что именно благодаря развитию своих изначально заданных способностей человек сделал мир умопостижимым для себя в жизнеспособных категориях. Какую бы форму ни принимали эти образы, они появились из человеческого опыта, преображенного в символически артикулированные категории. Исходя из того, что творчество у человеческого индивида – поскольку мы о нем вообще что-то знаем – заключает в себе бессознательные процессы, мы можем допустить, что на протяжении всей человеческой истории действовали, среди прочих, и эквивалентные факторы. Таким образом, если мы будем изучать связь между индивидом и культурой только с точки зрения того, каким образом он становится участником определенного и преемственного образа жизни, мы, конечно, сможем избежать более запутанных проблем, которые возникают, если мы постоянно имеем в виду человека как целое, но при этом мы никогда их не решим. И тогда на передний план выходят культурное изменение, аккультурация и личностное переприспособление.