Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Даже скалы раскалываются, говорю,
И вовсе не от старости, поверь.
Столетьями навзничь они лежат,
В холод и в жар, сотнями долгих лет.
Долгие, долгие годы, и можно подумать —
покой!
Они не стронутся с места, пряча расщелины,
и это гордость.
И годы над ними пройдут в ожидании,
и тот, кто расколет их,
еще не пришел.
И разрастается душица-трава,
и волнуются водоросли,
и море вторгается и отступает,
но скалы кажутся неподвижными,
пока не придет маленький тюлененок
потереться о скалы,
придет и уйдет.
И вдруг камень взорвется.
Сказала же я тебе —
скалы раскалываются,
и это всегда неожиданно.
А что уж говорить о людях.

(1967)

Перевела Рина Левинзон. // Я себя до конца рассказала. 1981, 1990, Иерусалим.

Одежда Пер. Р. Левинзон

Ты знаешь, сказала она, одежду сшили тебе — из огня.
Ты помнишь, сгорела жена Язона[245]

в таком одеянье?Это все Медея, сказала она, это дело Медеи.
Живи осторожней, сказала она.
Сшили одежду тебе, блистающую, как горячая зола,
Горячую, словно угли.

Ты наденешь ее? Не надевай, сказала она.

Это не ветер свистит, это шипит яд,
И хотя ты не княгиня, что сделаешь ты Медее?
Ты должна различать голоса, сказала она.
Это не ветер свистит.

Ты помнишь, сказала я, когда мне исполнилось шесть,

Мне вымыли голову шампунем, и так я вышла на улицу[246].
Запах от мокрой моей головы тянулся за мной, как облако.
А после болела я — от ветра и от дождя.
Тогда я еще не умела читать греческих трагедий.
Но запах благовоний реял, и я сильно болела.
Теперь-то я знаю, что запах был неестественный.

Что будет с тобой, сказала она, одежду горящую сшили тебе.

Одежду горящую сшили мне, сказала я ей, я знаю!
Что ж ты стоишь, сказала она, берегись!
Разве ты не знаешь, что такое горящая одежда?

Да, знаю, сказала я ей, но беречься я не умею.

Запах тех благовоний дурманит меня.
Сказала я ей: никто со мной соглашаться не обязан,
Но не верю я греческим трагедиям.

Но ведь одежда, — сказала она, — одежда твоя горит.

Что говоришь? — кричу я ей. — Что говоришь такое?
Нету на мне одежды. Это горю я.

(1969)

Перевела Рина Левинзон. // Я себя до конца рассказала. 1981, 1990, Иерусалим.

Аарон Аппельфельд (р. 1932)

Птицы Пер. В. Глозман

Птицы, по правде сказать, наши лютые враги. Они появились к концу зимы. Словно вырезанные из гибкого металла, долго кружили они над нами, так что в сумерках от них даже было темнее обычного. Вообще-то они близоруки, но запахи чувствуют, кажется, даже перьями. Как наткнулись на нас, так и не отставали.

Распахнув крылья, они устремлялись вниз, как брошенный якорь, и тут же, не шевельнув крылом, взмывали ввысь, меняя направление. Эти хищники питались трупами, но к нам почему-то, может, из-за плохого зрения, относились, как к добыче. Иногда впадали в недоумение. Выдирали лоскут одежды и уносились ввысь, но тут же возвращались, точно их обманули, и выражали свое недовольство приглушенным ропотом.