Антология кинизма

Может, тебе не понятно, о чём я говорю? В любом событии, пророк, живые существа часто образуют в нём самом несколько или много элементарных исходных пунктов, которые всегда как бы пронизывают его и, в свою очередь, являются первопричиной других явлений. Этот процесс продолжается до тех пор, пока появившийся откуда-нибудь другой элементарный исходный пункт, другая первопричина не принудят соединиться не с предыдущим и не последующим, а с самим собой. Этим исходным пунктом может быть и осёл, и собака, и блоха. Ведь, клянусь Аполлоном, даже у блохи тебе не отнять её свободы! Она может сама избрать себе любое направление, которое, иногда переплетаясь с человеческими действиями, образует исходный пункт какого-нибудь нового действия. Ты же, занимаясь прорицаниями, не замечаешь, что сам руководствуешься такого рода закономерностями.

Взял ты город Трахин, обитель святого Геракла,
Зевс уж тебя покарал и ещё, локриец, накажет.

Что ты скажешь на это? Разве не вы решили, что Трахин будет взят? Разве в этом виноваты мы, а не ваша неизбежная необходимость? Ты поступаешь несправедливо Аполлон, и твои угрозы мы не заслужили, ибо ни в чём не виноваты. А этот ваш Зевс, необходимость вашей необходимости, почему он нас наказывает (если это ему уж такнеобходимо), а не сам себя за то, что обнаружил существование такой необходимости? Почему он нам ещё и угрожает? За что должны голодать, будто во всём виноваты мы? Будет ли восстановлен нами город или не будет, в обоих случаях решается судьбой.

Так оставь же свой гнев, Зевс, насылающий голод! Ведь произойдёт лишь то, чему суждено произойти, и это диктуется твоей необходимой причинной связью вещей. В сравнении с ней мы ничто. Поэтому и ты, Аполлон, прекрати свои бессмысленные пророчества: всё равно произойдёт то, что суждено, хоть ты и будешь молчать. Какого же мы заслуживаем наказания, Зевс и Аполлон, если совершенно непричастны к вашему законодательству, точнее говоря, к установленной вами необходимости? Что нам до ваших наказаний и гнева, которые по справедливости должны были бы пасть на ваши собственные головы за то, что вы нас принуждали совершать всякие преступления.

Жители области Эты, оставьте преступные мысли!

А мы их не питаем, Аполлон. Это вы нас к ним толкаете, и не из-за нашей преступности, а в силу вашей необходимости. Как ты, Аполлон, можешь хвалить того самого Ликурга, который не был хорошим человеком ни по своей воле, ни по своему характеру, а против своей воли? Если только кто-нибудь может стать хорошим против своей воли. То, что вы сейчас делаете, кажется похожим на такое положение, когда кто-нибудь стал бы хвалить и награждать физически красивых людей, а безобразных — порицать и наказывать.

Дурные люди могли бы справедливо упрекнуть вас, боги, за то, что вы не потрудились сделать их добродетельными, а, напротив, заставили быть дурными. И когда по улицам горделиво прогуливаются высоконравственные люди, никто спокойно не сможет вытерпеть это зрелище, а скажут: «Хрисипп и Клеанф, и вы все, принадлежащие к этой компании (вас ведь заставили быть хорошими), мы хвалим добродетель, а не вас, добродетельных. Даже Эпикура, которого ты, Хрисипп, так часто поносил, мы от твоего имени объявляем свободным от всех обвинений. Ты часто бранил его за изнеженность и несправедливость, но он был таким не по своей вине. Какую же тогда должен он нести ответственность?

Милость богов знает каждый, кто к праведной жизни стремится.
Боги от их благочестья святые дары принимают.

Мне кажется, что этого вы не сказали бы, если не были убеждены в том, что не против своего желанья, а вполне добровольно идут они к тому, к чему идут. Всё то, что они захотят сделать из предсказанного им, ни бог, ни софист какой-нибудь из смертных не осмелятся приписать необходимости. А если осмелится, то разговаривать с ним мы больше по станем, а возьмем плётку покрепче, да и отдерём его посильнее, как непослушного мальчишку».

Таково содержание сочинения Эномая, в котором он обрушивается на прорицателя.

(Евсевий. Приготовление к Евангелию, VI, 6, 7, р. 277Ь сл.).

ДИОН ИЗ ПРУСЫ (ХРИСОСТОМ)

Речи

VI. Диоген, или О тирании

¹ Диоген Синопский, бежав из Синопы, прибыл в Элладу; там жил он то в Коринфе, то в Афинах, утверждая, что подражает в образе жизни самому персидскому царю, который проводил зиму в Вавилоне и Сузах, а иногда в Бактрах, т. е. в самых теплых областях Азии. Летом же он жил в Экбатанах Мидийских[306], где стоит всегда прохладная погода, похожая на зиму в районе Вавилона.