Антология кинизма

— он сообразил, что его уже успели оклеветать, и сказал ему: «Мой отец был вольноотпущенником, из тех, кто в рукав сморкается (иными словами — он торговал селедками), родом из Борисфена. Лица в собственном смысле слова не имел, а вместо него какие-то знаки — следы господского зверства. Мать такая, что взять её в жены мог, пожалуй, только человек вроде моего отца. Она была проституткой. Однажды отец не заплатил налогов и был продан в рабство вместе со всем семейством. Я был юношей довольно приятной наружности, и меня купил некий ритор, который, умирая, завещал мне всё своё состояние.

⁴⁷ А я сжёг всю его писанину, порвал со всем прошлым, приехал в Афины и занялся философией.

Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся[70]

.

Такова моя история. Поэтому пусть Персей и Филонид[71] оставят свои выдумки. Обо мне же суди не но рассказам, а по мне самому».

Безусловно, Бион был во всех отношениях опытным человеком и разносторонним софистом, который нередко давал врагам философии немало поводов для её оскорбления. При случае он мог гоняться за пышностью и быть очень тщеславным. Он оставил многочисленные воспоминания и апофтегмы, содержащие много полезных мыслей. Так, например, когда его упрекнули за то, что он не заводит себе мальчика, Бион ответил: «Нельзя удержать на железном крючке мягкий сыр». На вопрос, кто больше всех переживает, он ответил:

⁴⁸ «Тот, кто больше всех гоняется за счастьем». На вопрос относительно женитьбы (это изречение ему также приписывается) он заметил: «Та, что всеобщий имеет успех, — жена для всех, а та, что без внимания, сплошное наказание»[72]. Он называл старость гаванью всех несчастий, ибо в ней находят прибежище все беды. Слава — мать всех огорчений[73]. Телесная красота — отчуждённое благо. Богатство — движущая сила поступков. Одному человеку, промотавшему своё имение, он сказал: «Амфиарая поглотила земля, а ты — землю». По его словам, неумение переносить зло — само по себе большое зло. Он считал нелепым сжигать мертвецов, будто они ничего не чувствуют, и в то же время обращаться к ним, словно они что-нибудь чувствуют.

⁴⁹ Он часто говорил, что лучше доставить своей красотой радость другому, чем срывать её плоды у других, так как это наносит вред и телу, и душе. Бион осуждал Сократа, говоря, что если он, питая страсть к Алкивиаду, воздерживался, то — дурак. Если же был равнодушен, то в его поведении нет ничего поразительного. Дорога в Аид легка, говаривал Бион, ибо по ней идут с закрытыми глазами. Он бранил Алкивиада за то, что тот, будучи мальчиком, уводил мужей от жён, а став юношей, — жён от мужей. Афинян, приезжавших на Родос совершенствоваться в риторике, он учил там философии. Когда кто-то упрекнул его в этом, он ответил: «Я привёз на рынок пшеницу, как же мне продавать ячмень?»

⁵⁰ Он говорил, что для тех, кто находится в Аиде, наказание было бы более тяжким, если бы они носили воду не в дырявых сосудах, а в целых. Какой-то болтун приставал к нему с просьбой помочь ему защищаться на суде. Бион ответил: «Я согласен. Только пришли защитников, а сам не являйся». Как-то раз он плыл по морю в дурной компании и попал в плен к пиратам. «Мы пропали, если нас узнают», — запричитали негодяи. «А я, если меня не узнают», — заметил Бион. Он любил говорить: «Самомнение — камень преткновения на пути к продвижению»[74]. Об одном богатом скряге сказал: «Не он господин своего богатства, а богатство — его господин». Скупцы беспокоятся о состоянии как о своей собственности, но совершенно не пользуются им, будто оно чужое. Он говорил, что в молодости мы все отважны, а в старости наша сила — в уме.

⁵¹ Разум настолько отличается от остальных добродетелей, насколько зрение превосходит остальные наши чувства. Не за что, говорил он, бранить старость, ибо мы все хотим до неё дожить. Увидев злобного и завистливого человека, стоявшего с мрачным видом, он обратился к нему: «Не знаю, то ли с тобой какая-нибудь неприятность приключилась, то ли у другого — радость». Низкое происхождение, по его словам, — дурной помощник свободе речи, потому что

И храбреца ему под силу одолеть[75]

.

Он говорил, что друзей нужно оценивать по достоинству, какие бы они ни были, чтобы не подумали, будто мы дружим с дурными или уклоняемся от дружбы с хорошими людьми.

Бион с самого начала испытывал сомнение в доктринах Академии, даже будучи учеником Кратета[76]. Затем он примкнул к кинической школе, надев плащ и взяв котомку нищего.