Антология кинизма

25. «А разве тебе не известно, — сказал Антисфен, — что и все рапсоды знают эти поэмы?» — «Как мне этого не знать, когда я слушаю их почти каждый день?» •—ответил он. «Тогда знаешь ли ты людей глупее рапсодов?» — «Должно быть, нет, клянусь Зевсом», — ответил Никерат. «Нет сомнения, — заметил Сократ, — что они не понимают сокровенного смысла» (Ксенофонт. Пир, III, 6; ср.: Там же, IV, 6; Юлиан, VII, 215).

26. Антисфен говорит, что Гомер хвалит Одиссея не больше, чем порицает, называя его «многохитростным». Ахилла и Аякса поэт менее всего изобразил «многохитростными», но простыми и благородными. Также и мудрого Нестора, клянусь Зевсом, не хитрым и лицемерным, а ведущим с Одиссеем и со всеми другими простые речи. Если у него были какие-нибудь полезные мысли, он их высказывал войску и ни от кого не скрывал. Ахилл был настолько простодушен, что считал того смертельным врагом, кто одно держит на уме, а говорит другое. Решая данную проблему, Антисфен говорит: «Что же, Одиссей дурной человек, раз он назван многохитростным? А не потому ли, что он был мудрым, так назвал его Гомер? Может быть, „хитрость“, „ловкость“ (tropos) здесь означает то ум, то умение пользоваться речью? Ведь благонравный (eutropos) тот, у кого ум расположен к добру». Но причиной стилистического различия речи является различие в вымысле. Поэт пользуется разнохарактерной речью в зависимости от изменения голоса и действующих лиц, когда, например, описывает соловья, который, «постоянно меняя голос, льёт свою переливчатую песнь»[82]. Если мудрые люди искусны в речах, то они умеют одну и ту же мысль выразить разными способами. Поэтому те, кто умеет говорить об одном и том же по-разному, и могут, пожалуй, быть названы «многохитростными», «ловкими» (polytropos). А мудрые люди в то же время и добродетельные. Гомер называет Одиссея, человека мудрого, и «многохитростным», именно потому что он умеет находить к разным людям разный подход. Рассказывают, что и Пифагор, разговаривая с детьми, применялся к детской речи, беседуя с женщинами, приспосабливался к ним, общаясь с властями, приноравливался к ним, обращаясь к юношам, — к юношам. Ибо характерным для мудрости является умение найти для каждого свой род мудрости, а невежеству свойственно к разным людям обращаться с однообразной речью. Так обстоит дело и в медицине, когда она успешно применяет свое искусство, предписывая разнообразное лечение в соответствии с различием в состоянии больных. Таким образом, характеры бывают разными и означают изменчивость душевного склада. А многообразие в речах и употребление различных средств речи порождают у различных слушателей единообразие в восприятии, ибо каждому свойственно своё, единственное. Поэтому своеобразие каждою собирает пёстрое различие речей в одно, подходящее только для него. С другой стороны, единообразное несоответствие[83] порождает в восприятии различных людей впечатление разнообразия речи, отвергаемого многими, так как они считают неприемлемой и саму речь (Схолии к «Одиссее», I, 1. — Буттманн, с. 9).

27. Антисфен говорит, что понял мудрость Одиссея, так как влюблённые часто обманывают и обещают невозможное (Схолии к «Одиссее», V, 211. — Буттманн, с. 193).

28. Антисфен говорит, что влюблённые не выполняют своих обещаний. Но «она [Калипсо] не могла делать этого без воли Зевса» (Схолии к «Одиссее», VII, 257. — Буттманн, с. 267).

29. Почему Одиссей так неразумно и пренебрежительно отзывается о Посейдоне, говоря, что он и глаза не вылечит, хотя и колеблет землю? Антисфен разъясняет: известно, что врачеватель не Посейдон, а Аполлон (Схолии к «Одиссее», IX, 525. — Буттманн, с. 328).

30. Антисфен объясняет, что здесь речь идёт не о силе рук, а о том, что он (Нестор. — И. Н.) не пьянел, а легко переносил вино (Венецианские схолии к «Илиаде», IX, 636).

31. В связи с этим Антисфен говорит, что мудрый человек всегда действует, учитывая все стороны поступков. Поэтому и Афина трижды предостерегает Ареса (Лейпцигские схолии к «Илиаде», XV, 123).

32. Правильно говорит Антисфен, что мы должны желать врагам все блага, кроме доблести, потому что ею не просто владеют, а добиваются победы (Плутарх. О счастье или доблести Александра, II, 3. — Гуттен, т. 9, с. 56).

33. В связи с этим Антисфен говорит, что души схожи с телами, в которые они заключены (Венецианские схолии к «Илиаде», XXIII, 65).

Из книги «Об употреблении вина»

34. Так как он имел опыт и по этой части, то разрешает им пить, исходя из своих возможностей, говоря в шутку, что безрассудны те люди, которые, имея всё необходимое в избытке, не осмеливаются им свободно пользоваться, и что эта самая книга представляет собой, как кажется, сочинение Антисфена «Об употреблении вина». В ней рассказывалось о вине и о некоторых признаках Диониса (Аристид. Речи, XXV, 560. — Диндорф, т. 1, с. 496).

Из книги «О любви»