Антология кинизма

⁵² Что ещё нужно было ему, чтобы достичь кинической апатии? Потом ему пришлось по вкусу учение Феодора Атеиста, лекции которого, полные всякой софистической премудрости, он слушал. Затем он стал слушателем перипатетика Феофраста. В его характере было много театрального, он отличался способностью высмеивать, называя вещи своими, нередко грубыми, именами. Как говорят, в связи с тем что он умел соединить в своей речи любые стили, Эратосфен сказал, что Бион первым надел на философию пёстрое платье гетеры. Он был также талантливым пародистом. Вот образчик его творчества:

Милый Архит, порожденье музыки, в тщеславье блаженный,
В споре о крайней струне из мужей ты самый искусный[77]

.

⁵³ И вообще он подвергал насмешкам музыку и геометрию. Бион вёл расточительный образ жизни и переезжал из города в город, иногда не останавливаясь перед тем, чтобы пустить пыль в глаза. Так, например, на Родосе нанял матросов, уговорил их облачиться в ученическое платье и сопровождать его. Когда вместе с ними он вошел в гимнасий, все взоры были устремлены на него. Он нередко усыновлял юношей, чтобы удовлетворить свое вожделение к ним и, в свою очередь, пользоваться их расположением. Он был очень себялюбив и любил повторять: «У друзей всё общее». Поэтому при таком большом числе слушавших его он не имел ни одного настоящего ученика. Правда, некоторых ему всё же удалось сделать бесстыдными.

⁵⁴ Так, один из его близких друзей, Бетион, как говорят, однажды признался Менедему: «Вот я провожу ночи с Бионом, и, полагаю, ничего плохого со мной не случилось». В беседах со своими учениками он нередко нападал на богов, пользуясь при этом аргументами Феодора. Когда же впоследствии он заболел (так рассказывали в Халкиде, где он и умер), то его убедили надеть на себя амулеты и заставили раскаяться в своих нападках на религию. Он лежал без всякой помощи и находился в крайне плачевном состоянии, пока Антигон не прислал к нему двух слуг. Согласно рассказу Фаворина в его «Пёстрых историях», царь сам[78] в носилках последовал за ними. Так Бион и умер, а я написал про это осуждающие его стихи:

⁵⁵

Мудрец Бион Борисфенит в земле родился скифской.— Богов совсем на свете нет, — так говорил он близким.
Кабы держался до конца Бион такого мненья,
Могли б сказать: «Неправ, но принципиален, нет сомненья».
Теперь он тяжко заболел и, убоявшись смерти,
Всё то, что прежде утверждал, всё отрицал, поверьте:
Что нет богов, и в храмы их он никогда не вступит,
⁵⁶ И те, кто жертвами дымит, ох, как ужасно глупы.
А нынче — не на очаге, а на столе алтарном
Сжигает тучные дары богам в угоду старым.
Не только «грешен» говорил, — «простите прегрешенья»,
Он дал старухе талисман надеть себе на шею.
Послушно руки обвязал он тонкими ремнями,
⁵⁷ Крушиной двери увивал, лавровыми ветвями,
Всё был готов мудрец сносить — остаться б только живу.
Глупец, он думал, что богам нужна одна нажива
И существуют лишь тогда, когда Бион в них верит.
Но поздно мудрости достиг — душа чуть дышит в теле,
Руками машет, лебезит: «Привет, Плутон, приветик!»[79]

ФРАГМЕНТЫ СОЧИНЕНИЙ КИНИКОВ И КИНИЗИРУЮЩИХ ПИСАТЕЛЕЙ

АНТИСФЕН

Из сочинений и бесед

Из «Геракла»

1. Они утверждали, что конечная цель философии — «жить в согласии с добродетелью», как об этом говорит Антисфен в своем «Геракле» (Диог. Лаэрт., VI, 104).

2. Они полагали также, что добродетели можно научиться и её нельзя утратить, как пишет Антисфен в «Геракле»; только мудрец достоин любви, безгрешен, друг себе подобных и ни в чём не полагается на судьбу (Диог. Лаэрт.. VI, 105).

3. Для мудреца нет ничего чуждого или невыполнимого. Добродетельный человек достоин любви. Все достойные люди — друзья. Своими союзниками следует делать людей мужественных и справедливых. Добродетель — оружие, которое нельзя отнять (Диог. Лаэрт., VI, 12).