Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР (1950-е — 1980-е). Том 1. Книга 1.

В этой стылой земле, в этой каменной яме
Я дыханье зимы сторожу.
И лежу, как мертвец, неестественно прямо,
И покоем своим дорожу.

Нависают серебряной тяжестью ветви,

И метелит метель на беду.
И в глубоком снегу, в позабытом секрете
И не смены, а смерти я жду.

«Память скрыла столько зла…»

Память скрыла столько зла —
Без числа и меры.
Всю-то жизнь лгала, лгала,
Нет ей больше веры.

Может, нет ни городов,

Ни садов зеленых,
И жива лишь сила льдов
И морей соленых.

Может, мир — одни снега —

Звездная дорога.
Может, мир — одна тайга
В пониманье бога.

«Не старость, нет, — все та же юность…»

Не старость, нет, — все та же юность
Кидает лодку в валуны
И кружит в кружеве бурунов
На гребне выгнутой волны.

И развевающийся парус,

Как крылья чайки, волны бьет,
И прежней молодости ярость
Меня бросает все вперед.

Огонь, а не окаменелость

В рисунке моего герба, —
Такой сейчас вступает в зрелость
Моя горящая судьба.

Ее и годы не остудят,

И не остудят горы льда,
У ней и старости не будет,
По-видимому, никогда…

«Чтоб торопиться умирать…»

Чтоб торопиться умирать,
Достаточно причины,
Но не хочу объектом стать
Судебной медицины.

Я все еще люблю рассвет

Чистейшей акварели,
Люблю луны латунный свет
И жаворонка трели…

«Я, как Ной, над морской волною…»

Я, как Ной, над морской волною
Голубей кидаю вперед,
И пустынной белой страною
Начинается их полет.

Но опутаны сетью снега

Ослабевшие крылья птиц,
Леденеют борта ковчега
У последних моих границ.

Нет путей кораблю обратно,

Он закован навек во льду, —
Сквозь метель к моему Арарату,
Задыхаясь, по льду иду.

Инструмент

До чего же примитивен
Инструмент нехитрый наш:
Десть бумаги в десять гривен,
Торопливый карандаш —
Вот и все, что людям нужно,
Чтобы выстроить любой
Замок, истинно воздушный,
Над житейскою судьбой.
Все, что Данту было надо
Для постройки тех ворот,
Что ведут к воронке ада,
Упирающейся в лед.

Зимний день

Свет, как в первый день творенья, —
Без мучительных светил
И почти без напряженья
Пресловутых вышних сил.

Будто светит воздух самый,

Отражая светлый лед,
И в прозрачной райской драме
Освещает людям вход.

Там стоят Адам и Ева,

Не найдя теплей угла,
Чем у лиственницы — древа
Знания добра и зла.

Жил-был

Что ж, зажигай ледяную лампаду
Радужным лунным огнем,
Нынешней ночью и плакать не надо —
Я уж отплакался днем.

Нет, не шепчи и не бойся огласки,

Громко со мной говори.
Эту старинную страшную сказку
В тысячный раз повтори.

Голосом ночи, лунного света,

Горных обрывов крутых:
— Жил-был король, недостойный поэтов
И недостойный святых…

«Луна качает море…»