Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР (1950-е — 1980-е). Том 1. Книга 1.

Хочу узнать, тоскует вол о ком,
Идя один на водопой,
Когда его потащит волоком
Словак, убогий и скупой.

Им все равно — тяжелый груз ли

Нести куда-то по приказу:
Сердца унылых заскорузли,
Восславив горе и проказу.

Но славен истого искусства лик —

Увечный телом оживает.
Они вели вола без устали
Туда, где веха межевая.

Когда на поле сумрак выпал

И проглотил во тьме слова кар,
Никто не слышал больше хрипа
В икоте бледного словака.

А вол на водопой отправился

И верил всем речам о боге.
Вслед за волом, не видя траверза,
Скупой тащился и убогий.

Мужик хлебал в своей ендове щи,

И этот образ доконал их.
А случай, памятный чудовищам,
Потом навек исчез в анналах.

1955(6?)

«Я не знаком с гносеологией…»

«Я не знаком с гносеологией», —
сказал мужик, снимая онучи.
«Что наш удел — вноси налоги
и влезай на печь, дела окончив.

Возьмем полати. На полатях

я отдыхаю, возлежа.
Они — реальное понятье».
На что агностик возражал:

«Мужик, мужик, ты отрицаешь

метафизическую ценность
и этим самым совершаешь
непозволительный трансцензус.

Полати есть удобный символ…»

На что мужик ответил чинно:
«Но я на ярмарке в Касимове
купил для них кусок овчины».

Так был агностик опозорен,

который мудрость Канта вызнал.
Мужик смотрел на вещи в корень,
с позиции материализма.

1957, Потьма, Мордовия

«Огню присуща резкость фресковая…»

Огню присуща резкость фресковая
Со стен потомков инков.
Дрова надорванно потрескивают
В подобьи поединка.
Когда они бороться кончат
И выгорят в золу,
Воспоминанья станут тонче
О пустоте разлук.
Огонь угаснет понемногу,
И он уснет, огнем растроган.
Потом проснется и пойдет он
В ночную смену на работу.

XI.58

«На улицах было душно…»

На улицах было душно,
На улицах было пыльно.
Город от пыли вылинял
И стал равнодушным.
Линии выпрямляя,
Останавливались трамваи.
Осознал красивый троллейбус
Собственную нелепость.
Издерганные прохожие
Не решались остановиться.
Пыль покрывала кожу тел,
Оседала на лицах.
Реактивные самолеты
Тупо летали по небу.
Скука ждала кого-то,
Ждала кого-нибудь…
Человек работал и жил,
Иногда получал премии.
Он не считал этажи —
Не было времени.
А когда подошел к окну,
Уже не успел смекнуть.
Его назойливо звал
Серый асфальт.
Город спрятал зевоту,
Заметался неугомоннее.
Скука нашла кого-то?
Скука нашла кого-нибудь?!
Нашли разбитое тело,
Но понять не сумели —
Просто человеку хотелось
Отпечататься на панели.

VII.57

«Он знал, что умрет обязательно…»