Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 46. Александр Иванов

1. Относительно обид и «вегетарианства». Мне очень симпатично Ваше отношение к критике. Особенно симпатично, потому что за многие годы встречаюсь с таким отношением едва ли не впервые. Нет числа литераторам, которые прекрати ли со мной всяческое общение и даже перестали здороваться, обидевшись на критику. Как Вы понимаете, такие «обиды» отнюдь не греют и не вдохновляют меня. Я целиком за то, чтобы люди, нелицеприятно высказавшие друг другу свои литературные претензии, оставались добрыми знакомыми и даже друзьями. Я говорил не о бытовой обиде, а о чисто профессиональной задетости. (Хотя в иных случаях это трудно разделить. На статейку Старшинова можно обидеться и лично, а не только профессионально: это не критика, а начальственный окрик. В иных случаях критика превращается у нас в политический донос. Тут уж можно не только обидеться, но и руки автору не подавать. Но это — совсем другая, особая тема.)

Говоря о том, что Вы «не обиделись» на мою критику, я имел в виду, что Вы в том, прежнем своем письме как-то чересчур поспешно согласились со мной чуть ли не по всем пунктам, недостаточно горячо отстаивали свою позицию. А ведь она, как я понимаю, сильно отличается от моей.

На сей раз Вы высказались определеннее. Поэтому есть смысл еще раз попробовать объясниться, поставить все точки над ё.

2. Я совершенно согласен с вами в том, что ПУСТОТУ, АНТИЛИТЕРАТУРУ, получившую у нас такое неслыханное распространение, необходимо разоблачать, издеваться над ней, демонстрировать ее убожество, ее полную художественную несостоятельность. Но как? Способов много. Можно писать критические (сатирические) фельетоны, эпиграммы, памфлеты. Можно издеваться, глумиться, стирать в порошок. Но пародировать пустоту невозможно, в этом я убежден. Дня пародии необходим предмет. (Предметом вовсе не обязательно должен стать стиль пародируемого автора, можно пародировать его общественную позицию, убожество его мысли и т. п.)

Слов нет: у Вас есть и удачи. Вероятно, их даже немало (хотя и меньше, чем могло бы быть). Но в статье моей речь шла о другом. О направлении, избранном Вами. О тенденции, которую я считаю ошибочной, ведущей к деградации жанра.

Ваши «пародии», написанные по поводу какой-нибудь монструозной, графоманской строки, в лучшем случае являются растянутыми эпиграммами. Это не пародии в собственном смысле слова. Поймите меня правильно: я вовсе не такой уж строгий пурист и ревнитель чистоты жанра, не пограничник Карацупа, бдительно следящий, чтобы «граница жанра» была на замке. В конце концов, не все ли равно, как назвать меткую стрелу или пулю: важно, чтобы она точно ложилась в цель и поражала эту цель.

Но тут есть один чрезвычайно важный момент, на который я хотел бы обратить Ваше внимание.

Вот, скажем, «критик» В. Бушин написал статью о романе Булата Окуджавы «Путешествие дилетантов». Он нашел у автора романа множество мелких огрехов: фактических, бытовых, стилистических и т. п. Всласть порезвился, глумясь над «невежеством» писателя. Но статья его тем не менее отнюдь не является критической статьей в собственном смысле слова. Потому что критик так и не смог (а может быть, даже и не пытался) вскрыть художественную слабость анализируемого им произведения.

Таким методом можно распатронить и «Войну и мир»!

В свое время генерал Драгомиров опубликовал работу — «Война и мир» графа Л.H. Толстого с военной точки зрения». Боевой генерал весьма профессионально доказывал несостоятельность воззрений Толстого на роль и поведение военачальника в бою. Однако Драгомиров был весьма далек от того, чтобы ставить под сомнение художественную ценность романа Л.H. Толстого.

Я сейчас оставляю в стороне то немаловажное обстоятельство, что позиция В. Бушина по отношению к роману Окуджавы весьма нечистоплотна. (Вся вторая половина статьи представляет собой грязный политический донос.) Ваша литературная позиция всегда благородна. Но, к сожалению, сути дела это не меняет. Ополчаясь на очередной графоманский перл, выдергивая из контекста стихотворения строку или полустрочие и сочиняя по этому поводу «пародию». Вы не обнажаете художественную несостоятельность пародируемого поэта, потому что Вашим методом можно сочинить пародию на кого угодно! Даже на Пушкина! Об этом я подробно говорил в своей статье. Кстати, я пытался в ней наглядно продемонстрировать суть Вашего метода и даже спародировать его. Бдительная редакция мне эту пародию на Вас вычеркнула. (Вероятно, боясь обидеть Пушкина.) Привожу это вычеркнутое место:

«Пользуясь методом А. Иванова, написать пародию на Пушкина ничего не стоит.

Она выглядела бы примерно так:

Твоих ночей

Люблю тебя, Петра творенье…

Твоих задумчивых ночей…

Порывом пылких ласк и язвою лобзаний

Она торопит миг последних содроганий.

А. Пушкин