Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 46. Александр Иванов

Решив обнародовать эти давние наша письма, я подумал, что лучшего заглавия для этой публикации, чем название знаменитого рассказа Владимира Войновича, мне не найти. Надеюсь, что автор рассказа простит мне этот невинный плагиат.

Б. Сарнов

4. XII.84 г.

Дорогой Бенедикт Михайлович!

Пять минут назад закончил внимательнейшим образом читать вашу статью.

К сожалению, мы живем в эпоху страшных, извращенных, омерзительно-мелких литературных взаимоотношений. Они настолько уродливо деформированы, что даже Вы, похоже, несколько смутились при моем неожиданном появлении.

Ума не приложу, кем надо быть, чтобы воспринять Вашу статью как негативную в мой адрес!

По поводу себя я отметил с Вашей стороны три момента: во-первых, Вы меня хвалите: Во-вторых, жалеете: в-третьих, подвергаете сомнению, всего лишь сомнению, а не отрицанию, мой творческий метод: при этом оговариваясь, что, возможно, ошибаетесь, приводя примеры подобных ошибок.

Что же во всем этом плохого?!

Статья получилась замечательная, нужная, острая, тонкая. Я очень рад ее появлению и поздравляю Вас.

Хочу, чтобы эта записка осталась в Вашем архиве, хотя, конечно, смешно переписываться, живя через два дома.

Спасибо, крепко жму Вашу руку, искренне Ваш

Ал. Иванов

P. S. Моя жена впервые вдруг поверила, что я хоть чего-то стою.

А. И.

14.9.85 г.

Уважаемый Бенедикт Михайлович!

Долгое отсутствие было причиной того, что только вчера я прочитал «ВЛ» № 6.

По поводу вышеизложенного могу сообщить нижеследующее.

Я вовсе не такой уж анемичный вегетарианец, как Вы полагаете. Сказав Вам, что я не обиделся, я ничуть не погрешил против правды. Я не обиделся, но был сильно задет, так как Вы написали о том, чем я занимаюсь много лет. А рад был потому, что впервые на моей памяти появилось о пародии нечто серьезное и объемное.

Мое отношение к критике, даже самой уничтожающей, вообще, видимо, отличается от общепринятого сейчас. Я не могу понять, как можно обидеться на человека за то, что он думает иначе, чем ты! Ведь это же интересно! А у нас так: тебе не понравилось сделанное мной, значит, ты мой враг! Чушь — и все.

Не знаю, читали ли Вы, но некоторое время назад Н. Старшинов обрушился на меня в «Нашем современнике». Обрушился грубо (это ничего), но что гораздо хуже — абсолютно бездоказательно поддавшись эмоции. С Н.К. мы знакомы давно, много лет, и отношения у нас вполне корректные и даже доброжелательные. Он, видите ли, обиделся за книгу «Молодые голоса», которую составил; а я отозвался о ней пренебрежительно. Через какое-то время мы столкнулись на совместном выступлении. В его глазах я прочел некоторое замешательство — что будет? Я улыбнулся и протянул ему руку, которую он и пожал. Но по его глазам было видно, что замешательство перешло в изумление: ты что ж, мол, не читал?! А я читал. Не согласился. И — не обиделся. Это не то слово.

Теперь по существу дела.

Уже вторично Вы повторили, что нельзя пародировать пустоту. Пустоту — да! Но какая же это пустота, если ею забиты все магазины? Десятки тысяч кропают, миллионы как-никак читают. Конечно, это — антилитература. Но ведь она официально выдается за литературу! И пародировать ее, по-моему, надо. Надо разоблачать, издеваться, показывать ПУСТОТУ, несостоятельность. Хотя бы потому, что у нас очень велика вера в печатное слово. Раз напечатано, значит, это и есть поэзия. А как же иначе?!

Вот пример. Сейчас критика выделила из последних волонтеров стихосложения несколько имен: Иван Жданов, Парщиков, Еременко, Кудимова. Кудимову пока не читал, что касается трех первых, то даже смешно, что об этом пишут серьезно: ни черта, по-моему, за этой «метафоричностью, не стоит. Психи какие-то! Но ведь ломают копья! С умным видом разбирают, анализируют. Пройти мимо?! Дескать, время рассудит, отбросит… Не знаю, не знаю.

Другое дело, что лучше пародировать ярко и талантливо, чем плоско и бездарно. Кто спорит?

Сейчас большое количество пустых, никаких пародий — это плохо. Пусть бы их писали все, кому не лень, не беда, важно их не печатать. А печатают все и всё. Пародия вошла в моду. Это тревожно. Жанр девальвируется, и быстро.

Что касается лично меня, то, озирая пройденное, полагаю, что удачи есть (их меньше, чем хотелось бы), есть вещи проходные, есть просто слабые (увы, много). Что ж, надо работать и мучиться от сознания, что опять и опять не то, не так… И надеяться.

Желаю Вам всего самого доброго.

Найдете нужным ответить — буду рад. Хотя мы и живем рядом. Надо же порядочным людям подумать о будущем ЦГАЛИ. А то туда попадет переписка Куняева с Кожиновым, и будущим исследователям придется работать в перчатках.

Ваш Иванов

1 ноября 1985 г.

Москва.

Уважаемый Александр Александрович!

Из дальних странствий воротясь, обнаружил Ваше письмо. Извините, что отвечаю с таким опозданием, но — лучше поздно, чем никогда.

Итак, по пунктам.