Антология советского детектива-21. Компиляция. Книги 1-15

Власов, сидевший на диване рядом с Макаровым, улыбнулся. Прежде чем начать чтение, Грищук достал очки, неторопливо надел. Но первые прочитанные строчки резко изменили его благодушие, щеки вздулись, губы вытянулись. Все быстрей и быстрей бегал он глазами по строчкам и, наконец, это было уже на предпоследней странице, будто сжался весь. Вряд ли можно было еще выше вздернуть плечи и глубже втянуть седоволосую голову. Сначала он задумался, а минуту спустя обратился к Макарову, глядя сквозь стекла очков.

— Федор Иванович, вы знаете о том, что в то время, пока вы были в командировке, почти вся техническая документация рассмотрена?..

— Да! — ответил Макаров. — Об этом я узнал по приезде домой.

— Больше того. Пробные уже почти в производстве! Мы обязательство дали в министерстве. От нас ждут результатов испытания. А вы придумываете бог знает что!

— Мы выполним обязательство позже…

— Да?.. — Грищук вскочил.

— Павел Иванович, пробные строить нельзя, — спокойно повторил Макаров.

— Значит, порочите собственное творение! Гордость то ваша где?

У Соколова в это время был такой задумчивый вид, что казалось, он никого не замечает перед собой. Вот он поднялся и с наклоненной головой зашагал по кабинету. Потом остановился перед Власовым.

— Василий Васильевич, а почему на докладной нет вашей подписи?

— Я не разделяю воодушевления Федора Ивановича, — неторопливо ответил Власов, снисходительно взглянув на Макарова.

— Вот как!.. Тогда изложите свою точку зрения.

— Я настаиваю на том, чтобы строить пробные машины и испытывать в воздухе.

— Но Макаров забил отбой!.. Тем хуже для него.

— Да уж куда хуже!

Разрешите, Семен Петрович, — попросил Макаров, опасаясь, как бы директор не сделал преждевременного вывода. — Я утверждаю, что все наши расчеты правильны, но сама конструкция не отвечает требованиям и задачам момента. Наш самолет — не бросок вперед в развитии авиации, а всего лишь несколько улучшенный вариант того, что мы делали прежде. Случилось это потому, что мы не доверяли стреловидной форме крыльев. Собственно, не доверял Василий Васильевич, а я ему верил. Сейчас я намерен исправить свою ошибку.

Макаров умолк, потирая пальцами лоб, как бы еще что-то додумывая и собираясь сказать. В кабинете воцарилась глубокая тишина. Власов пытливо всматривался в лица присутствующих, но не находил на них определенного ответа. Даже главный инженер молчал, не выявляя своего принципиального отношения к поставленному вопросу. Соколов продолжал большими неслышными шагами ходить по ковру, как капитан на мостике большого корабля. Он, казалось, мысленно разговаривал с самим собой.

— А конкретней, Федор Иванович? — вдруг спросил Грищук.

Макаров быстро глянул в доброе лицо главного инженера, ему хотелось встретить поддержку, сочувствие, но тон, каким было сказано это «конкретней», не оставлял никаких сомнений: главный инженер стоит на. стороне Власова. Федор немного наклонил голову, как бы желая спрятать от маленьких глаз Грищука свое смущение. Он не считал возможным повышать тон, но как трудно было говорить спокойно, когда внутри все кипело.

— Меня удивляет, Павел Иванович, такая постановка вопроса, — сдержанно ответил он. — Пока только мыслям просторно, но словам еще тесно. Чтобы точно и правильно выразить мысли, необходимо посидеть и заново продумать очень многое. Могу сказать: самое схему, особенно фюзеляж, крылья и оперение, я намерен пересмотреть от начала и до конца.

— Федор Иванович, — мягко заговорил Грищук, в одолевающей вас сумятице чувств и мыслей, несомненно возникших под впечатлением увиденного на других заводах, я улавливаю нетвердые, скороспелые идеи. Считаю нужным предупредить: не отбрасывайте столь решительно суждений Василия Васильевича. Он опытный конструктор. Полагаю, вам следует поладить… выражаясь точнее, вам надо по-прежнему относиться друг к другу с надлежащим уваженим. Мне крайне хочется верить, что так и будет.

— Какая лирическая тирада! — поморщившись, усмехнулся Соколов. — Конструкторская — это творческая лаборатория, а не клуб единомышленников!

Грищук взгянул на Соколова, ему показалось, что тот смотрит на него дольше, чем обычно.

— Не с того вы начали, Павел Иванович, — задумчиво продолжал директор, глянув в окно вдруг потемневшими глазами. — Не в неуживчивости, видимо, тут дело. Нет, — твердо повторил он и встряхнул головой. — Существо разногласий вовсе не в том, что между собой не поладили два конструктора.

Макаров медленно поднял голову и увидел устремленные на него жгучие глаза Соколова. Их острый взгляд проникал в самую глубину души. У него забилось сердце. Он чувствовал, директор был на его стороне.

Когда Макаров и Власов вышли из кабинета, Соколов покосился на дверь, точно желая убедиться, плотно ли она прикрыта.

— Павел Иванович, — начал он, окидывая Грищука медленным взглядом, — вы не должны так относиться к предложению Макарова. Талантливый конструктор!..Эти слова он произнес сдержанно, однако тоном властным. Грищук недоуменно поднял на него глаза, чувствуя, что директор не все сказал.