Антология советского детектива-21. Компиляция. Книги 1-15

«Едва ли поймет Власов, что это перемещение произведено помимо моей воли»- думал он и даже пытался было убедить Соколова пересмотреть этот вопрос, стал доказывать, как важно для коллектива сохранить престиж уважаемого и опытного конструктора. Но директор ответил коротко: «Не сентиментальничайте, а думайте о чести завода. Нам с вами доверяют дело большой государственной важности. Вы это понимаете, Федор Иванович?» И Макаров понял, что решение о перемещении Власова не будет изменено.

Много воды утекло с тех пор. И чем пристальней новый ведущий конструктор вглядывался в Соколова, чем внимательнее прислушивался к его словам, тем определеннее и сильнее становилось доверие к этому волевому, немного суховатому человеку, чье лицо никогда не выражало тревоги. Макаров постепенно полюбил директора.

«Нет, Соколов поймет меня и согласится, — подумал он. — А вот Грищук… Как этот будет реагировать?»

Главный инженер завода Павел Иванович Грищук был полной противоположностью директору. Малейшие колебания в делах тотчас отражались на нем, он легко впадал в уныние при неудачах и так же легко восторгался всем приятным. Иван Иванович не отличался требовательностью к своим подчиненным, нередко готов был в долг поверить любому работнику. Он был для всех одинаково хорошим и ласковым администратором, на разговоры отзывчивый, готовый поддержать компанию, была бы она покладистая. И неудивительно, что к нему особенно льнул Власов. При встрече они обычно начинали с такого дружеского приветствия: «Ну, как жизнь, старина?»

Макарова не удивляли такие взаимоотношения между двумя давнишними товарищами по работе. Но теперь он с тревогой подумал о том, как бы главный инженер не встал на сторону Власова. Ведь слово Грищука будет иметь важное значение при окончательном решении вопроса: переделывать конструкцию или, оставив ее в нынешнем виде, приступить к постройке пробных машин.

Несколько дней подряд Макаров систематизировал факты и явления из тех своих наблюдений, которые видел во время творческой командировки по другим заводам и научным учреждениям. Доказательств в пользу его предложения собралось достаточно. Можно было делать выводы. Однако он не торопился ставить вопрос перед руководством завода. Все еще хотелось сломить упорство Власова. Но, сколько он ни обращался к нему, все было напрасно. Скептицизм Власова окреп, под конец разговора он обычно повторял заученную тупую фразу: «В добрый час, Федор Иванович, в добрый час!..»

Однажды Макаров подошел к рабочему столу Власова, чтобы поделиться свежими мыслями, подумать вслух, порассуждать с опытным конструктором, как прежде, бывало. Но тот указал на стул и решительно предложил:

— Прошу выслушать меня, Федор Иванович. В последний раз пытаюсь убедить вас… У любого дела есть судьба… Это же безрассудно…

Макаров, рассмеявшись, обнял Власова за плечи, сказал искренне:

— Есть житейское правило, послушайте, Василий Васильевич: кто не думает об исходе дела, тому судьба не друг.

— Это именно к вам и относится, Федор Иванович!

— Мне сначала казалось, — как бы не слыша реплики Власова, продолжал Макаров, — что вы не замечаете своей измены прежнему Власову. Но, по-видимому, я ошибся. Вы сознательно изменяете своей былой вере… И хотя вы стремитесь убедить меня в безрассудности, сами в это не верите!

Власов долго, почти враждебно глядел на Федора и, не сказав ничего в ответ, отвел взгляд в сторону.

«Незачем было подходить к нему, — подумал Федор. — От этого он только грубеет… Поддержки у него я не найду».

— Значит, Василий Васильевич, вы окончательно за постройку пробных?

— Да, да!.. — точно взбешенный, воскликнул Власов.

Глава четвертая

Наконец наступил день, когда руководство завода должно было решить вопрос о переделке конструкции. Нелегко было Макарову сидеть перед директором, который все еще читал докладную, и, наверное, не в первый раз, ведь она была вручена ему еще накануне. Он сидел немного согнувшись, смотрел на Соколова исподлобья, изредка поводя глазами на главного инженера, видимо не знавшего, по какому поводу директор вызвал его к себе. Грищук посматривал то на Макарова, то на Власова, сидевшего рядом, и как бы спрашивал их: «Ну что вы не поделили?..»

— Я тороплюсь, Семен Петрович, — вдруг сказал он директору. — Вы просили меня заглянуть. Может быть, позже?..

— Посидите! — не поднимая головы, обронил Соколов, дочитывая последнюю страницу докладной.

Грищук пожал плечами, столько дел, а ему приходится сидеть у директора. И все из-за конструкторов!..

Он уже начал злиться на Макарова и Власова — что еще они затеяли? Недовольно сунув руки в карманы, он стал глядеть в окно, повернувшись к Федору чисто выбритым затылком, обвисшим поверх накрахмаленного воротничка. Макаров посмотрел на него и неслышно вздохнул. «Этот не согласится со мной».

— Почитайте, — наконец поднял голову Соколов и подал Грищуку докладную. — Любопытный сюрприз мы получили от ведущего конструктора…