Антология советского детектива-34. Компиляция. Книги 1-20

— Хана Ленчику, — понял Смирнов и, передав Роману ключи от машины, приказал. — Там за задним сиденьем ящик с инструментом. Хватай кусачки и сюда как можно быстрее…

Качественный иностранный инструмент проделал свою работу без напряжения: цепочка жалобно крякнула и развалилась. Они вошли в квартиру. Ноздри Смирнова дернулись, учуяв тревожаще знакомый запах. Смирнов знал, как пахнул пороховой дым и застывшая кровь.

Их нашли в столовой. Видимо, перед тем как умереть, Ходжаев и Арсенчик, по–кавказски сидя на богатом ковре, играли в нарды. Арсенчика пристрелили прямо за игрой: его простреленная точно посреди лба голова покоилась на забрызганной кровью доске драгоценного дерева. А Ходжаев пытался бессмысленно бежать: ему выстрелили в затылок, когда он распахнул дверь в студию. Так и лежал теперь — ноги на ковре, а туловище и голова на сером бобрике.

Смирнов стоял и молча смотрел, оценивая. Оценил, вздохнул и решил:

— Убийца под альпиниста косил. Штифт надо искать. Судя по всему, уходя он не гасил свет. Поищи, Рома.

Роман вернулся почти тотчас.

— В кабинете окно — настежь. Ты как всегда прав, Саня. Там потрошили письменный стол и секретер. — Роман, наконец, и здесь огляделся. Раньше он все на трупы смотрел: — Гляди ты! А здесь все серебро столовое из горок взяли, богатое тут серебро было: графины, вазы, сахарницы, молочники и простая хренотень. А, может, просто скокари, Саня? В этой квартире есть чем поживиться.

— Какой скокарь, если он не идиот или истеричный мальчишка, возьмет на себя два трупа?

— Мы сегодняшних совсем не знаем, Саня.

— Оба застрелены профессионалом, Рома. И осведомленным профессионалом. Первым — телохранителя, потенциальную опасность для него, вторым — собственно объект. Лоб и затылок. Щегольство наемного убийцы.

Спиридонов молчал, потому что его мутило.

— Что делать будем, Саня? — спросил Казарян.

— Сейчас Махову позвоню. Его отдел убийствами занимается, — пообещал Смирнов, но с места не тронулся, стоял, смотрел на трупы.

— А как мы объясним милиции, что мы здесь? — поинтересовался Казарян.

…Махов прислал Демидова с парою молодых и экспертами, и работа закипела. Молодые были заняты протоколом осмотра, эксперты елозили по перспективным местам, а Демидов, демонстративно не заметив перекушенной цепочки, провел предварительный опрос Смирнова, Спиридонова и Казаряна и отпустил их с богом.

Хорошо было на улице, даже в сером колодце двора этого дома было хорошо после Ходжаевской квартиры. Они постояли, покурили: Смирнов глянул на часы. Было четверть двенадцатого.

— Поехали ко мне, — приказал Смирнов. — Топтуны уже ждут, а в двенадцать Сырцов прибудет.

— Не к тебе, а ко мне, — поправил его наконец–то заговоривший Спиридонов.

Уже в машине Смирнов, вдруг, ударил кулаком по баранке и заорал:

— Язык, язык мой поганый!

— Теперь они, надо полагать, за Сырцова возьмутся, — невозмутимо предположил Казарян. Такое ужасное предположение успокоило Смирнова, думать стал, рассуждать.

— Не посмеют, — уверенно отверг такую возможность он. — Сырцов мент, хотя и бывший, но мент до конца жизни. И дружки его милицейские, если такое случится, независимо ни от чего, будут копать до дна. А кроме того, у Жоры нет доказательств. Одни слова.

— Слова, которые для них нестерпимо страшны, — поправил Казарян.

— Да ничего они не боятся, Рома! — вдруг яростно возразил Спиридонов. — Они твердо уверены, что все образуется так, как надо им!

Прокричав это, Спиридонов резко замолк, сжав губы в куриную гузку. Смирнов оглянулся на него и приткнул "Мицубиси" к тротуару. Они уже миновали большой Каменный, были напротив христоспасительного бассейна, у кустов.

— Проблюйся, — приказал Смирнов Алику. Тот мелко–мелко закивал и быстренько секанул из красивого автомобиля, чтобы случаем эту красоту не повредить. Казарян посмотрел на слегка прикрытую жухлой листвой полусогнутую ритмично склонившуюся спиридоновскую спину и сказал:

— Я тут, Санек, подумал сейчас и вот что мне мнится: из всего того, что наговорил тогда партийный вождь на конкретику выходил лишь зав административным отделом, который якобы тоже был в бегах. Я думаю, следует труп искать зава этого.

— Что нам этот труп даст?

— Шухер в прессе.

— А нужен он нам, шухер этот?

— Нужен, шухер всегда нужен: привлекает внимание людей, люди начинают интересоваться, а работнички, естественно, остерегаются.

— Выгодно ли нам, чтобы они остерегались?

— Выгодно, Саня. Не подумав, палить в нас не будут.

— Тоже верно, — согласился Смирнов и предупредительно открыл дверцу подошедшему Алику. — Порядок?

— Порядок, — подтвердил тот, утирая носовым платком заплаканные глаза.

В родном переулке были в одиннадцать тридцать. Закрыв автомобиль на ключ, Смирнов огляделся. Пятеро бывших ментов расположились на трех скамейках. Двоих из этой пятерки Смирнов помнил с давних пор.

— Вы домой идите, а я здесь малость подзадержусь, — сказал он Спиридонову и Казаряну, а сам направился к занятым скамейкам.

— Здорово, служба! — полушепотом прокричал Смирнов и тут же укорил: Служба–то, служба, а расселись как на смотринах.