Антология современной британской драматургии

Хорошо, Крис, я предположил, я подсказал, наверное, мне не стоило, но ты же понимаешь, мы ведь не в первый раз об этом говорили, да? У тебя и без меня… (читая) галлюцинации…

Читает.

Пауза.

Ты правда так думаешь? Что я… что я? «дерзкий, неортодоксальный, высокомерный»?. И… «Вероятно, наркоман»?!. Ведь это же… это просто… в жизни такой ерунды не слышал!

Читает.

«Выхватил у консультанта чашку кофе, которую тот протянул пациенту… Употребил оскорбительный эпитет „негритос“».

Молчание.

Я не, гм, господи, да не употреблял я… эпитета… н-н…

Смотрит в пустоту.

Не называл я тебя… гм, э-э… Я этого не говорил.

КРИСТОФЕР. Чего не говорил?

БРЮС. Кристофер, погаси, пожалуйста. Кристофер? Я про сигарету.

КРИСТОФЕР тушит сигарету об стол.

Я-я-я не называл тебя э-э, гм, э-э… (Короткая пауза.)«негритосом».

КРИСТОФЕР. Ты сказал «хитрожопый негритос». Сказал. Хрен отопрешься.

БРЮС. Я же за тобой повторил! Господи! Это цитата!

КРИСТОФЕР. Все равно нечего было говорить.

БРЮС. Да ну, с каких, с каких пор только ты имеешь на это право?

КРИСТОФЕР. Это невежливо.

БРЮС. Я знаю и, э-э…

Извини, извини…

Мне нехорошо…

Он берет себя в руки.

Пауза.

Ты действительно считаешь, что я это серьезно? Что я хотел тебя «спровоцировать»? Что я «допускаю расистские высказывания»?

КРИСТОФЕР. Слушай. Я не знаю. Не знаю я ничего. Просто домой хочу.

БРЮС. Да что с тобой?

С ума сошел?

Не пойму, ты пьян, что ли?

В дверях появляется РОБЕРТ, слушает.

Входит и садится.

РОБЕРТ. Ты хотел меня видеть.

БРЮС. У нас встреча.

Пауза.

Мы договорились встретиться. Все втроем. Если только нет чего-нибудь, что могло бы этому помешать.

РОБЕРТ. Я член совета, доктор Флаэрти, разумеется, я в курсе всего.

Пауза.

Сегодня было совещание руководства.

БРЮС. Да, я знаю. Как удобно.

РОБЕРТ пожимает плечами.

Ну? Чем мы теперь займемся?

РОБЕРТ. Видишь ли, вообще-то нам с тобой необходимо поговорить наедине.

БРЮС. Хорошо. Э-э. Кристофер, давай ты вернешься сюда через…

Смотрит на часы.

КРИСТОФЕР. Я ведь уже собрался.

БРЮС. Ничего. Иди в палату, я за тобой пришлю.

КРИСТОФЕР. Но я ведь уже…

БРЮС. Крис, пожалуйста.

КРИСТОФЕР. Но мы…

БРЮС. Пожалуйста.

КРИСТОФЕР. Но… я же сегодня выхожу. Мои двадцать восемь…

БРЮС. Так, слушай…

КРИСТОФЕР. Мои двадцать восемь…

БРЮС. Крис…

КРИСТОФЕР. Мои двадцать…

БРЮС. Я знаю, но…

КРИСТОФЕР. Мои…

БРЮС. Я понял!

Пауза.

Не сейчас. Позже. Я за тобой пришлю.

КРИСТОФЕР. Я уже собрался.

БРЮС. Знаю.

КРИСТОФЕР встает и выходит.

РОБЕРТ. Я прекрасно знаю, что ты думаешь, и должен тебя заверить, это не имеет ко мне никакого отношения. (Короткая пауза.) Понимаешь, что бы он ни наговорил остальным членам совета… (Короткая пауза.) Я понятия не имел, что он сделал, когда пришел утром на совещание. Я был в курсе, что он хотел подать жалобу руководству, — я пытался его отговорить. Больше я и не знал ничего.

БРЮС. Вы же «и есть Руководство».

РОБЕРТ. Хорошо. Я участник совещаний. Один из многих.

БРЮС. Вчера вы сказали, что вы «и есть Руководство».

РОБЕРТ. В некоторых случаях… иногда это я, да, это я… тот, кто… да все мы — руководство. Каждую неделю другой человек, в зависимости от… это скорее комитет, чем, мнэ, чем…

БРЮС. Короче — вы это читали?

Пауза.

РОБЕРТ. Конечно, читал.

БРЮС. Дайте угадаю. Читали, потому что вы это и написали.

РОБЕРТ. Разумеется, я этого не писал. Ты меня за мерзавца какого-то держишь.

Пауза.

БРЮС (читает). «Несмотря на некоторые трудности, возникшие в связи с тем, как пациент интерпретирует факты, руководство пришло к заключению, что если вышеупомянутый апельсин и в самом деле следовало рассматривать как синий в целях аналогии»… В целях?..

Многозначительно смотрит на РОБЕРТА. «то очевидно, что по сравнению с обычными цитрусовыми, будь то оранжевыми или желтыми»…

Многозначительно смотрит на РОБЕРТА.

«…он являлся представителем меньшинства. Попросив почистить апельсин, являющийся „представителем цитрусового меньшинства… и заявив, что мякоть апельсина такого же необычного цвета, назначенный врач словно намекал на“»…

Что вы ему наговорили?

РОБЕРТ. Я ничего не говорил.

БРЮС читает.

БРЮС. «Совет пришел к заключению». Как?

Каждый написал на бумажке самую дикую глупость в своей жизни, а потом вы тянули их из шляпы?

Или в бутылочку сыграли?

До такого и дети бы не додумались.

Мартышки жестами и то лучше изъясняются!

Господи!

РОБЕРТ. «Мартышки», значит.

БРЮС. Да.

РОБЕРТ. Опять аналогия?

БРЮС на него смотрит.

Это можно неправильно понять, БРЮС. Надо выбирать слова.