Антология современной британской драматургии

ПОРЦИЯ. Сегодня ему тоже было бы тридцать… Иногда мне кажется, что от меня только половина осталась, худшая половина. Знаешь, почему я вышла за Рафаэля? Не потому, что вы с папой так велели, не из-за денег, плевала я на деньги. Я вышла за Рафаэля только из-за его имени, ангельского, как у Габриэля, и надеялась, что благодаря какой-то химической реакции или просто потому, что я так хочу, один станет похож на другого. Но только Рафаэль не Габриэль и никогда им не станет. Он снился мне вчера ночью, бывают такие сны, как наяву. Габриэль пришел к нам на ужин, и уже собирается уходить, и я говорю, Габриэль, останься на выходные, а он отказывается из вежливости. Я говорю, Габриэль, это я, Порция, твоя сестра, какие церемонии, и он смотрит на меня и улыбается, и я знаю, что он останется, и у меня вдруг сердце распахивается, и из груди моей сыплются звезды, как бывает во сне… Мы были очень похожи, да?

МЭРИЭНН. Как две капли, в колыбели различить было нельзя.

ПОРЦИЯ. Родились взявшись за руки… Когда Бог раздавал души, он, наверное, перепутал наши с Габриэлем, или дал нам одну на двоих, и она утонула в реке вместе с ним… Габриэль, Габриэль, какое ты имел право бросить меня, как мог оставить в этом мире. (Начинает судорожно всхлипывать.)

МЭРИЭНН. Хватит! Хватит! Прекрати немедленно! (Трясет ее.) Хватит уже! Слышал бы тебя отец! Держи себя в руках! Вела бы себя как нормальная женщина, ничего этого бы не было! Прекрати! Прекрати же!

СЛАЙ ввозит БЛЭЙЗ на инвалидном кресле.

БЛЭЙЗ. Да отцепись ты от моего кресла! Совсем тормоза доломаешь!

СЛАЙ. Мэриэнн, сделай что-нибудь, она меня уже доконала.

МЭРИЭНН. Ты что, не мог ее в машине оставить?

СЛАЙ. Господи, не начинай!

МЭРИЭНН. Все в порядке, миссис Скалли?

БЛЭЙЗ. Да, миссис Скалли.

СЛАЙ. С днем рожденья, Порция.

БЛЭЙЗ. Херня это все, дни рожденья ваши.

СЛАЙ. Мама, я же тебе сказал, не матерись.

БЛЭЙЗ. А я тебе сказала, что первые восемьдесят лет своей жизни я только и делала, что держала язык за зубами, а если и материлась, то шепотом, и если Боженьке угодно будет дать мне еще восемьдесят, то я уж буду говорить, что мне в голову взбредет.

СЛАЙ. Порция, мы с твоей матерью сидели и думали, что бы такое подарить нашей Порции на день рожденья, прямо голову сломали, да, Мэриэнн?

МЭРИЭНН. Ну да.

СЛАЙ. И мы поняли, что наша девочка ни в чем не нуждается и ничего не хочет.

БЛЭЙЗ. Слай-то опять деньги зажал.

МЭРИЭНН. Было у кого поучиться.

БЛЭЙЗ. Вот богом клянусь, если бы в ад пускали за бесплатно, а в рай за деньги, ты бы первый в ад пошел.

СЛАЙ. Порция, ты чего-нибудь хочешь?

ПОРЦИЯ. Нет.

СЛАЙ. Вот, слышишь, Мэриэнн, как я и говорил, она ничего не хочет, ей ничего не надо.

ПОРЦИЯ. Поэтому вы привезли в подарок себя.

МЭРИЭНН. Я вчера видела платье в магазине, сиреневое такое, с золотыми блестками, говорила тебе, Слай, надо было его купить.

СЛАЙ. Ну хорошо, хорошо, купим ей это платье.

БЛЭЙЗ. А теперь можно домой.

СЛАЙ. Не сейчас, мама.

БЛЭЙЗ. Ну почему ноги меня не слушаются! Нет бы вам оставить меня в покое! Боятся, что я дом спалю. А я просто хочу прилечь у камина и послушать графа Джона Маккормака. Но вы разве дадите, мать вашу!

ПОРЦИЯ наливает себе выпить, изо всех сил стараясь не обращать на них внимание.

МЭРИЭНН. В такую рань! Слай, скажи ей!

ПОРЦИЯ. Ты сама знаешь, где дверь, если тебя тошнит от моего вида. Кто-нибудь хочет выпить?

СЛАЙ. Чаю бы.

ПОРЦИЯ. Будь как дома, папа.

МЭРИЭНН. Я заварю, раз твоя дочь не умеет гостей принимать.

МЭРИЭНН выходит.

СЛАЙ. Я тут видел тебя с молодым Хэлионом, у реки.

ПОРЦИЯ. Опять шпионил.

СЛАЙ. Да я просто забор чинил на другом берегу. Порция, на что он тебе сдался? Нет в нем ничего хорошего, и родня у него паршивая.

БЛЭЙЗ. Графа! Поставьте мне графа!

СЛАЙ. Девочка, я с тобой говорю!

ПОРЦИЯ. Он знал Габриэля.

СЛАЙ. Габриэля. Да забудь ты про этого юродивого, он был нашим позором!

ПОРЦИЯ. Забыть Габриэля! Да он везде, везде, пала! Каждый клочок земли на твоих сорока полях напоминает мне о Габриэле. О нем поет скворец на холме, его зовут коровы в хлеву, сама река говорит мне, что он был и его больше нет. А ты хочешь, чтобы я забыла. В конце каждого, каждого тоскливого дня я молюсь, чтобы время… Да что ты понимаешь, папа.

СЛАЙ. Ты что, меня за дурака держишь? Я всю жизнь надрывался, чтобы у тебя было все, я вот этими самыми руками двадцать акров трясины и кустов в лучшую ферму в округе превратил! Думаешь, это все с неба упало?! Нужна бы ты была Рафаэлю Кохлану, если бы не земля и деньги! А ты шляешься со всякими, типа этого Хэлиона! Да эти Хэлионы сроду не вставали коров подоить! Сукины дети! Они телку от осла не отличат!

ПОРЦИЯ. Папа, мы просто разговаривали.