Антология средневековой мысли. Том 1

Как только она допущена во внутреннюю тайну чуда Божия, через величину своего восхищения и обилие радости, она совсем растворена в себе, или, лучше в том, Кто говорит. Она начинает слышать слова, какие не дано произносить человеку, и начинает понимать тайные дела Божий. В этом состоянии тот, кто прилепится к Господу, становится одним духом с Ним. В этом состоянии душа, как мы уже сказали, полностью расплавлена в том, кого любит, и теряет она [свою отдельную] ценность... Когда в таком вот виде, душа была востребована для божественного огня, услаждена до самой своей глубины, и полностью опустошена, нет никакого недостатка, исключая то, что ей должно быть показано, что есть воля обожаемого и совершенного Бога, и, даже форма совершенной добродетели, какой (ей) следует соответствовать. Точно так, как те, кто работают с металлом, когда металл расплавлен и готов к заливке, они берут какую-нибудь форму, и в соответствии со своей волей делают чашу желаемой формы. Душа, приведенная к этой ступени, приуготовлена к порядкам божественной воли. В реальности она приспосабливается добровольно ко всякому призыву Божию, и уподобляет свою волю воле Божией. Как расплавленный металл легко бежит, куда есть открытое место, так душа свободно смиряет себя через бытие, и в таком виде свободно входит во все дела смирения, в соответствии с порядком божественного Провидения. В этом состоянии душа чувствует, что ей Дан образец для подражания — Христос, как по слову: «Будут в вас те же чувствования, что были во Христе Иисусе, который, будучи божественной природы, не посчитал особенным сокровищем свое равенство с Богом, но отрекся от себя, приняв состояние раба и став подобным людям; явившись человеком, смирил себя самого, уничтожаясь до смерти, и смерти на кресте». Это и есть образ смирения Христа, которому должен соответствовать всякий человек, кто желает достигнуть ступени самой высокой совершенной любви, потому что самая великая любовь не требует от человека ничего иного, кроме как отдать жизнь за друзей своих. Те, кто способны отдать свою жизнь за своих друзей, достигнут самой высокой вершины любви, и уже поставлены на четвертую ступень любви... Поэтому, па третьей ступени — душа прославлена; на четвертой — смирена во имя любви Божией. На третьей — уподоблена божественному свету; на четвертой — уподоблена смирению Христову. Хотя, на третьей будет она в некотором смысле, почти подобной Богу, тем не менее, на четвертой, — начинает она умирать для самой себя, отдавая себя в образ раба, и уже выглядит по-человечески. На третьей, — она, так сказать, начинает умирать в Боге; на четвертой — возрождаться во Христе... Сколь необычно и поразительно: чем больше уповает она на Бога, чем больше уничижается во имя Божие; чем больше восстает в смелости, тем больше уничижается в смирении. На самом деле, как предел, к которому восходит она с упованием — выше человека, так, точка, к которой она нисходит в терпении — у человека. Потому, как мы сказали, на первой ступени душа возвращается к себе самой; на второй — восходит к Богу; на третьей — переходит к Богу; на четвертой — нисходит к себе самой. На первой и второй — она возвышена; на третьей и четвертой — преображена; на первой — восходит к себе самой; на второй — преодолевает саму себя; на третьей — уподоблена славе Христа; на четвертой — уподоблена смирению Христову. И еще, на первой — отправлена вовнутрь; на второй — вознесена; на третьей — преображена; на четвертой — воскрешена.

О Троице [329]

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Глава XXV. О том, что божественной природе Лиц свойственно иметь множественность при единстве субстанции и именно этим она отличается от других