Антология средневековой мысли. Том 2

Юноша: Тот же Мастер пишет в одном месте так: праведник во всем действует так же, как действует праведность, и это верно, говорит он, ибо праведник рожден от праведности, как написано: «Рожденный от плоти есть плоть; а рожденный от Духа есть дух» (Ин. 3,6). И это истинно только для Христа, говорит он, и ни для одного другого человека. Ибо у Христа нет другой сущности, кроме сущности Отца, и не рожден Он ни от кого, кроме Отца Своего небесного, и потом: действует Он во всем, как действует Его небесный Отец. Но всем другим людям уготовано, говорит он, лишь более или менее сотрудничать с Ним, в зависимости от того, в какой степени мы рождены от Него. Эти слова открывают тебе правду в ее истинном смысле.

Стихия сказала: Его слова показывают, что все, что дано Христу, дано и мне.

Юноша: Это «все», что дано Христу, — есть совершенное обладание истинным блаженством. И Он сам сказал: «Отец дал Мне всё» (ср. Ин. 3,35). И это же «все» Он дал всем нам, но не таким же образом. И во многих местах Он говорит, что обладает всем по воплощению, мы же — по единению с Ним, в котором становимся богоподобны. И потому Он обладает этим настолько же более благородным образом, насколько более благородно Он был восприимчив к этому.

Но Стихия возразила: Он, упразднив всякое сходство и объединение, создал нас, лишив подобия, как совершенно единое.

Юноша ответил: Несомненно у тебя отсутствует просвещающая способность различения, исходя из которого мы говорим, что человеку дано стать единым со Христом и все же оставаться отличным от Него: в той мере, в какой он соединен, и в той мере, в какой, несмотря на раздельность, осознает себя как Единое. Подлинный свет тебя еще не просветил, ибо подлинный свет приносит порядок и различие, уводя нас от безмерной множественности. Твоя острая наблюдательность вкупе с красотой природного света царят в рассудочной мысли, очень похожей на свет божественной истины.

Стихия, готовая слушать, настойчиво попросила, чтобы он продолжил объяснять ей это важное различие.

Он отвечал: Самый большой недостаток, который наносит ущерб тебе и тебе подобным, — это то, что в мыслях ваших нет способности правильного различения истины. И потому тот, кто хочет достичь Наивысшего, не впав в этот грех, должен усердно следовать сему сокровенному учению, ибо тогда он беспрепятственно придет к своему блаженству.

Глава VIII Сколь благородно ведет себя истинно отрешенный человек во всех делах

Затем юноша снова со всей серьезностью обратился к Вечной Истине и пожелал узнать от нее, каковы внешние признаки воистину отрешенного человека, и спросил: Вечная Истина, как ведет себя такой человек по отношению ко всяческим делам?

Ответ: Он забывает самого себя и вместе с собою — все дела.

Вопрос: Как он относится ко времени?

Ответ: Он живет настоящим мгновением, не строя никаких планов и постигая свое наивысшее как в малом, так и в великом.

Вопрос: Апостол Павел говорит, что «закон положен не для праведника» (1 Тим. 1, 9).

Ответ: Праведный человек по своей тварной сути повинуется закону более, чем другие люди, ибо он изнутри, в глубине, постигает то, что другому отмеряется снаружи, и так воспринимает все вещи. Но он не связан ничем, и именно потому по отрешенности делает то, что большинство — по принуждению.

Вопрос: А избавлен ли тот, кто живет в такой внутренней отрешенности, от внешней аскезы?

Ответ: Очевидно, что лишь немногие люди достигают того, о чем ты говоришь, не растратив свои силы, ибо это оставление затрагивает сокровенную глубину тех, кто к ней действительно причастен. Узнав, что следует делать, а что — нет, они, однако же, продолжают предаваться обычной аскезе — в зависимости от своих сил и внешних обстоятельств.

Вопрос: Откуда приходят угрызения совести и чрезмерная робость к людям, чья жизнь кажется вполне добропорядочной, и откуда беспорядочная широта многих других?

Ответ: И те и другие все еще обращены к себе самим, но по-разному: первые — умственно, вторые — телесно.

Вопрос: Пребывает ли подобный человек в постоянной праздности или же что-то делает?

Ответ: Занятие истинно отрешенного человека — его покой, а его дело — оставаться праздным; ибо занимаясь чем-то, он пребывает в покое, а трудясь — в праздности.

Вопрос: Как относится он к своим близким?

Ответ: Он общается с ними, не запечатлевая в себе их образ. Он любит их, не привязываясь к ним. Он сочувствует им, но не в печали, а в истинной свободе.

Вопрос: Должен ли подобный человек исповедоваться?

Ответ: Исповедь, идущая от любви, благороднее, чем та, что вызвана необходимостью.

Вопрос: Как молится такой человек, и должен ли он вообще молиться?