Антоний и Клеопатра

Стол его был завален докладами о кандидатах. На каждого кандидата имелось досье, которое предстояло тщательно изучить. Антоний часто запрашивал дополнительную информацию и иногда приказывал тому или иному кандидату явиться в Афины.

Однако вскоре он опять, с тем же недовольством вернулся к теме Самосаты и осады.

– Уже конец июня, а от него ни слова, – зло сказал Антоний. – Вентидий с семью легионами сидит перед городом размером с Арицию или Тибур! Это же позор!

Появился шанс отплатить Вентидию за тот унизительный разговор в Тарсе! И Деллий нанес удар.

– Ты прав, Антоний, это позор. Во всяком случае, судя по тому, что я слышал.

Удивленный Антоний пристально посмотрел на грустное лицо Деллия. Любопытство пересилило раздражение.

– Что ты имеешь в виду, Деллий?

– Что блокада Самосаты Вентидием – это позор. По крайней мере, примерно так выразился мой информатор из шестого легиона в своем последнем письме. Я получил его вчера, удивительно быстро.

– Имя этого легата?

– Извини, Антоний, я не могу назвать его. Я дал слово, что не буду разглашать мой источник информации, – тихо сказал Деллий, опустив глаза. – Мне сообщили это под большим секретом.

– Ты можешь открыть мне причину такого мнения?

– Конечно. Осада Самосаты ничем не закончится, потому что Вентидий получил взятку в тысячу талантов от Антиоха из Коммагены. Если осада затянется, Антиох надеется, что ты прикажешь Вентидию и его легионам собраться и уйти.

Пораженный, Антоний долго молчал. Затем со свистом, сквозь зубы втянул воздух, сжал кулаки.

– Вентидий получил взятку? Вентидий?! Нет! Твои сведения неверны.

Маленькая голова печально закачалась из стороны в сторону, как у змеи.

– Я понимаю твое нежелание слышать плохое о старом товарище по оружию, Антоний, но скажи мне вот что: с чего бы мой друг из шестого легиона стал врать? Какая ему от этого выгода? Более того, оказывается, о взятке знают все легаты в семи легионах. Вентидий не делал из этого секрета. Он сыт Востоком по горло и жаждет вернуться домой, чтобы отметить триумф. Ходит также слух, что он подправил бухгалтерские книги, которые послал в казначейство вместе с трофеями всей его кампании. В результате он взял себе еще тысячу талантов из трофеев. Самосата бедный город, и Вентидий знает, что не много получит в случае ее взятия, так зачем стараться?

Антоний вскочил, крикнул своего управляющего.

– Антоний! Что ты собираешься делать? – бледнея, спросил Деллий.

– Что делает главнокомандующий, когда его заместитель не оправдывает доверия? – резко ответил Антоний.

Появился испуганный управляющий.

– Да, domine?

– Уложи мой сундук, не забудь доспехи и оружие. И где Луцилий? Он мне нужен.

Управляющий поспешил удалиться. Антоний зашагал по комнате.

– Что ты собираешься делать? – снова спросил Деллий, покрываясь потом.

– Поеду в Самосату, конечно. Ты можешь поехать со мной. Будь уверен, я докопаюсь до истины.

Вся жизнь промелькнула перед глазами Деллия. Он пошатнулся, издал булькающий звук и рухнул на пол в конвульсиях. Антоний упал на колени возле него и закричал, чтобы позвали врача. Врач пришел только через час. К тому времени Деллия положили на кровать явно в плохом состоянии.

Антоний не остался с ним. Как только Деллия унесли, он принялся отдавать приказы Луцилию и проверять, знают ли слуги, как надо собирать вещи для кампании, – глупо, что он не взял с собой денщика или квестора!

Вместе с врачом вошла взволнованная Октавия.

– Антоний, дорогой, в чем дело?

– Через час я уезжаю в Самосату. Луцилий нашел корабль, который я могу нанять до Александретты. Это на Исском заливе, ближайший порт. – Он поморщился, вспомнив, что должен поцеловать ей руку. – Оттуда мне придется проехать триста миль, meum mel. Если подует южный ветер, то плавание займет почти месяц, но если ветра не будет, то больше двух месяцев. Добавь еще поездку по суше, и получится два-три месяца, чтобы добраться туда. О неблагодарный Вентидий! Он предал меня.

– Я отказываюсь верить этому, – сказала Октавия, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. – Вентидий честный человек.

Антоний устремил взгляд поверх головы Октавии на врача, согнувшегося в поклоне с дрожащими коленями.

– Кто ты? – строго спросил Антоний.

– О, это Фемистофан, врач, – объяснила Октавия. – Он только что осмотрел Квинта Деллия.

Антоний удивился. Он совершенно забыл о Деллии.

– Ах да! Как он? Жив еще?

– Да, господин Антоний, он жив. Я думаю, это печеночная колика. Ему удалось сказать мне, что сегодня он должен ехать с тобой в Сирию. Но он не может – я категорически против этого. Ему нужно делать припарки из древесного угля, медянки, асфальта и масла. Прикладывать к груди семь раз в день, а также регулярно очищать кишечник и делать кровопускание, – перечислил трепещущий от страха врач. – Лечение дорогое.

– Да, ему лучше оставаться здесь, – сказал Антоний, недовольный тем, что Деллий не сможет указать ему на болтливого легата. – Обратись к моему секретарю Луцилию за гонораром.

Еще объятие и поцелуй Октавии – и Антоний ушел. Она стояла ошеломленная, потом пожала плечами и улыбнулась.