Антоний и Клеопатра

– Ты имеешь в виду сокровищницы Секста Помпея, где хранится его неправедно нажитое добро?

– Она именно это имеет в виду, – сказал Агриппа, взглядом поблагодарив Ливию Друзиллу.

– Я думал об этом, но еще больше, чем занимать у плутократов, мне не нравится отдавать им сокровища Секста, когда все закончится. – Он вдруг лукаво посмотрел на них. – Я предложу им двадцать сложных процентов, а сам широко раскину сеть, чтобы поймать в нее несколько сенаторов Антония. Сомневаюсь, что кто-нибудь откажет мне на таких условиях. Возможно, мне придется отдать даже больше годового дохода Секста, но зато, когда я отделаюсь от Антония и сенат станет моим, я смогу делать, что захочу. Снижу процентные ставки, введя соответствующие законы. Единственные, кто будет протестовать, – это самые крупные рыбы в нашем денежном море!

– Он придумал и еще кое-что, – сказала Ливия Друзилла.

Октавиан в недоумении взглянул на нее, но потом рассмеялся.

– О, это кампания «Вырастить больше пшеницы в Италии»! Да, от лица Рима я влез в еще большие долги. Согласно моим расчетам, крестьянину с большой семьей нужно двести модиев пшеницы в год, чтобы накормить всех. Но один югер земли дает намного больше этого, и, конечно, крестьянин продает излишки, если приметы, в которые он верит, не говорят ему, что в следующем году будет засуха или наводнение. В этом случае он запасает больше зерна. Однако по приметам в будущем году ни засухи, ни наводнения не будет. Поэтому я предлагаю платить крестьянам за их пшеницу по тридцать сестерциев за модий. Такую сумму не могут дать частные торговцы, с которыми они обычно имеют дело. Надеюсь, некоторые из наших ветеранов действительно вырастят что-то на своих участках. Большинство из них сдают свою землю в аренду виноградарям, потому что любят пить вино, – наверное, так работает ум у отставного солдата.

– Все, что угодно, лишь бы покупать у Секста меньше зерна будущего урожая, – сказал Агриппа, – но решит ли это проблему? Сколько ты думаешь купить?

– Половину того, что нам нужно, – спокойно ответил Октавиан.

– Это будет дорого, но все же дешевле, чем у Секста. Меценат сказал, что Лепид ничего не сделал, чтобы сохранить африканское зерно. Что там происходит?

– Он становится слишком самонадеянным, – кинула пробный камень Ливия Друзилла, чтобы узнать, посмотрит ли Агриппа на реакцию ее мужа.

Но он не посмотрел, просто согласился с утверждением – и с ней, как равной Октавиану. «О Агриппа, я тебя тоже люблю!»

Доспехи Агриппы скрипнули, когда он попытался сесть поудобнее, – слишком долго приходилось сидеть ему на полевых стульях без спинки.

– Он еще не знает, Цезарь, – с сияющими глазами проговорила Ливия Друзилла. – Скажи ему, а потом позволь снять эту ужасную кирасу.

– Edepol! Я забыл! – воскликнул Октавиан и радостно вскочил. – Меньше чем через месяц, Марк, ты будешь старшим консулом Рима.

– Цезарь! – выдохнул ошеломленный Агриппа. Волна радости захлестнула его, преобразила его суровое лицо. – Цезарь, я не… я недостоин!

– Никого в мире нет достойнее тебя, Марк. Все, что я сделал, – передал тебе Рим в синяках, истекающий кровью, голодный, но только не побитый. Я вынужден был уступить младшее консульство Канинию лишь потому, что он родственник Антония, но с тем условием, что в июле его заменит консул-суффект Статилий Тавр. Сенаторы трясутся, потому что ты был твердым городским претором и они поняли, что поблажек от тебя ждать не приходится.

– Ты еще не сказал, Цезарь, как это назначение восприняли люди высокого происхождения. Ведь мое происхождение значительно ниже.

– Назначение? – переспросил Октавиан, широко раскрыв серые глаза. – Дорогой мой Агриппа, тебя выбрали in absentia – такого преимущества они не дали бы и божественному Юлию. А происхождение твое вовсе не низкое, оно хорошее, законное римское происхождение. Я знаю, чей меч я предпочел бы иметь на моей стороне. И этот меч не принадлежит никому из Фабиев, Валериев или даже Юлиев.

– О, это же потрясающе! Это значит, что я смогу достраивать Порт Юлия, имея консульские полномочия! Только ты или Антоний имеете право помешать мне. Но ты не будешь, а он не сможет. Спасибо тебе, Цезарь, спасибо!

– Если бы все мои решения принимались с такой радостью, – криво усмехнулся Октавиан, переглянувшись с женой. – Ливия Друзилла права, тебе нужно переодеться в более удобную одежду. А я должен дописать письмо Антонию.

– Не надо, – сказал Агриппа, пытаясь встать с кресла.

– Не надо?

– Не надо. – Агриппе удалось-таки подняться. – Пора писем закончилась. Пошли Мецената.

– Письма ничего не дадут, – подхватила Ливия Друзилла, подходя, чтобы коснуться щекой щеки Агриппы. – Письма бесполезны, Цезарь. Агриппа прав, пошли Мецената.