Антоний и Клеопатра

Сама кампания в Иллирии была поделена на три отдельных театра действий – один на море и два на суше.

Снова снискавший расположение Менодор был назначен командовать флотом на Адриатике. Ему было поручено отвоевать острова вдоль побережья Истрии и Далмации и прогнать либурнийских пиратов с моря. Статилий Тавр командовал группой легатов, которые шли восточнее Аквилеи через перевал горы Окры к городу Эмона и затем к верховьям реки Сав. Здесь жили тавриски и их союзники, которые постоянно совершали набеги на Аквилею и Тергесту. Агриппа должен был войти юго-западнее Тергесты в земли далматов и в город Сения. Там Октавиан возьмет командование на себя, повернет на восток, пересечет горы и спустится к реке Колапис. От реки он пойдет к Сисции, стоящей в месте слияния Колаписа и Сава. Это была самая дикая, малоизведанная местность.

Пропаганда началась задолго до начала кампании, ибо подчинение Иллирии было частью плана Октавиана показать народу Рима и Италии, что лишь он один заботится об их безопасности и благополучии. Когда Италийская Галлия будет освобождена от всякой внешней угрозы, весь раструб италийского «сапога», окруженный Альпами, окажется в безопасности.

Оставив Мецената управлять Римом при полном бездействии консулов, Октавиан поплыл из Анконы к Тергесте и оттуда поехал по суше к легионам Агриппы как их номинальный командующий. Иллирия потрясла его. Хотя ему доводилось бывать в густых лесах, он чувствовал, что эти леса – влажные, мрачные, почти непроходимые – больше напоминали чащобы германцев, чем рощи в Италии или в других цивилизованных землях. Неровная земля под кронами гигантских деревьев была лишена солнечного света, и там могли расти только папоротники и грибы. Люди охотились на оленей, медведей, волков, туров, диких кошек, не только ради еды, но и защищая свои жилища. Лишь на немногих просеках они разрабатывали землю и выращивали просо и пшеницу-спельту, из которой делали белый хлеб. Женщины держали немногочисленных кур, но в целом пища была однообразная и не особо питательная. Единственным центром торговли был Навпорт. Торговали медвежьими шкурами, мехом и золотым песком, который намывали в реках Коркора и Колапис.

Октавиан нашел Агриппу в Авендоне, городе, сдавшемся при виде легионов и ужасных осадных машин.

Авендону суждено было стать их последней бескровной победой. Когда легионы начали переходить горный хребет Капелла, на их пути встал такой густой подлесок, что пришлось прорубать себе дорогу.

– Неудивительно, – сказал Октавиан Агриппе, – что страны, расположенные намного дальше от Италии, были укрощены, а Иллирия оставалась непокоренной. Я думаю, даже мой божественный отец побледнел бы при виде этого ужасного места. – Он вздрогнул. – Мы тоже идем – если можно употребить это слово, – рискуя подвергнуться нападению. Из-за подлеска невозможно увидеть ловушки, поджидающие нас.

– Правильно, – кивнул Агриппа и стал ждать, что предложит Цезарь.

– Что, если мы пошлем вперед несколько когорт по обе стороны нашего продвижения? У них может появиться шанс заметить нападающих, которые пересекают просеки.

– Хорошая тактика, Цезарь, – сказал довольный Агриппа.

Октавиан усмехнулся:

– Думал, что я на это неспособен, да?

– Меня нельзя упрекнуть в том, что я тебя недооценивал, Цезарь. Ты полон сюрпризов.

Посланные вперед когорты обнаружили несколько ловушек. Терпон пал, впереди лежал Метул, самое большое поселение на этой территории, с неприступной деревянной крепостью на вершине двухсотфутовой скалы. Население закрыло ворота и отказалось сдаться.

– Думаешь, ты сможешь ее взять? – спросил Агриппа Октавиана.

– Не уверен, но ты точно сможешь.

– Не смогу, потому что меня здесь не будет. Тавр не знает, продолжать ли ему идти на восток или повернуть на север к Паннонии.

– Поскольку Рим нуждается в мире и на востоке, и на севере, Агриппа, тебе лучше пойти к нему на помощь. Но мне будет не хватать тебя!

Октавиан внимательно осмотрел местность и решил, что самое лучшее будет построить насыпь от долины до бревенчатых стен крепости на высоте двухсот футов. Легионеры быстро соорудили насыпь из земли с камнями до нужной высоты. Но жители Метула, несколько лет назад захватившие у Авла Габиния осадные машины и механизмы, умело использовали их и сделали несколько подкопов под насыпью. В результате она рухнула. Октавиан восстановил насыпь, но не вплотную к утесу. Теперь она возвышалась отдельно и с каждой стороны была обнесена крепкими досками. Рядом с ней была сделана вторая насыпь. Мастера на все руки, армейские механики начали строить деревянные леса между утесом и двумя насыпями. Когда леса достигли высоты стен, на них положили по два продольных моста с насыпей до стен крепости. На каждый мост могли встать в ряд восемь человек, что позволяло сделать штурм массированным и эффективным.

Агриппа вернулся как раз вовремя, чтобы стать свидетелем атаки на стены Метула. Он внимательно осмотрел осадные работы.

– Аварик в миниатюре, и намного слабее, – сказал он.

Октавиан был обескуражен.