Антоний и Клеопатра

– Э-э, нет, не хочу. Но если мне будет позволено вернуться к проблеме твоей матери, я советую дать ей много денег, чтобы она пробежалась по лучшим магазинам Афин. Сделай так, и ты больше не увидишь и не услышишь ее. – Либон с улыбкой наблюдал за пузырьками вина на краях бокала. – Как только она узнала, что твой брат Луций прощен и послан в Дальнюю Испанию с полномочиями проконсула, с ней стало легче иметь дело.

– Так почему ты здесь? – снова спросил Антоний.

– Секст Помпей посчитал, что нам следует встретиться.

– Правда? С какой же целью?

– Образовать союз против Октавиана. Вы двое сделаете из Октавиана фарш.

Поджав губы, Антоний отвел глаза.

– Союз против Октавиана… Заклинаю, скажи мне, Либон, почему я, один из трех правителей, назначенных сенатом и народом Рима для восстановления республики, должен вступать в союз с каким-то пиратом?

Либон поморщился:

– Секст Помпей – наместник Сицилии в полном соответствии с mos maiorum! Он не считает законным ни триумвират, ни проскрипционный эдикт, по которому он безвинно объявлен вне закона, не говоря уже о конфискации имущества! Его действия на море – это лишь средство убедить сенат и народ Рима, что его осудили несправедливо. Отмените приговор, снимите запреты, и Секст Помпей перестанет, э-э, пиратствовать.

– И он думает, что я выступлю в сенате с предложением реабилитировать его, восстановить в правах в обмен на помощь в борьбе с Октавианом?

– Именно так, да.

– Насколько я понимаю, он предлагает начать открытую войну, и лучше прямо завтра?

– Ну-ну, Марк Антоний, все ведь знают, что вы с Октавианом рано или поздно столкнетесь! А поскольку из вас двоих – Лепида я в счет не беру – ты имеешь imperium maius над девятью десятыми Римской империи и контролируешь ее легионы и ее доходы, что еще может случиться в результате вашего столкновения, как не полномасштабная война? Более пятидесяти последних лет история Римской республики – это одна гражданская война за другой, и ты действительно веришь, что Филиппы – это конец? – Либон говорил тихо, с невозмутимым лицом. – Секст Помпей устал быть hostis. Он хочет получить то, что принадлежит ему по праву, – восстановление гражданства, разрешение наследовать имущество его отца, Помпея Магна, возврат этого имущества, консульство и права проконсула в Сицилии навсегда. – Либон пожал плечами. – Есть еще кое-что, но пока достаточно, я думаю.

– И в ответ на все это?

– Контролировать моря будет твой союзник. Простите заодно Мурка, и у тебя будет и его флот. Агенобарб говорит, что он сам по себе, хотя тоже такой же пират. Секст Помпей также гарантирует тебе бесплатное зерно для легионов.

– Он требует от меня выкуп.

– Это «да» или «нет»?

– Я не заключаю договоров с пиратами, – сказал Антоний обычным голосом. – Однако ты можешь сказать твоему хозяину, что, если мы встретимся на море, я надеюсь, он пропустит меня, куда бы я ни направлялся. Если он сделает так, мы посмотрим.

– Скорее «да», чем «нет».

– Скорее ничего, чем что-то, – на данный момент. Мне не нужен Секст Помпей, чтобы раздавить Октавиана, Либон. Если Секст думает, что он нужен, он ошибается.

– Если ты решишь переправлять свои легионы из Македонии в Италию по Адриатике, Антоний, тебе ни к чему помехи в виде чужого флота.

– Адриатика – это участок Агенобарба, и он мне не помешает. Я его не боюсь.

– Значит, Секст Помпей не может назвать себя твоим союзником? Ты не выступишь в сенате в его защиту?

– Конечно нет, Либон. Самое большее, на что я соглашусь, – это не ловить его. Если бы я охотился за ним, то исколошматил бы его. Скажи ему, что бесплатное зерно он может оставить себе, но я хочу, чтобы он продал зерно для моих легионов по обычной оптовой цене – пять сестерциев за модий, и ни драхмой больше.

– Это невыгодная сделка.

– Ставить условия могу я, а не Секст Помпей.

«Уж не заупрямился ли он потому, что теперь у него мать на шее? – думал Либон. – Я говорил Сексту, что это плохая идея, но он не слушал».

В комнату вошел Деллий под руку еще с одним подхалимом, Сентием Сатурнином.

– Взгляни, кто приехал с Либоном из Агригента! – радостно крикнул Деллий. – Антоний, у тебя еще осталось то хиосское красное?

– Тьфу! – плюнул в сердцах Антоний. – Где Планк?

– Здесь я, Антоний! – откликнулся Планк, подходя, чтобы обнять Либона и Сентия Сатурнина. – Здорово, правда?

«Очень здорово, – кисло подумал Антоний. – Четыре порции сиропа».